За это время Пауль научился не только без акцента говорить по-русски, но и узнал многое о людях в России и их менталитете. Спустя год ему было сложно возвращаться в Германию. В Москве он чувствовал себя комфортно. Тем не менее Пауль вновь освоился на своей старой родине и даже открыл в себе страсть к спорту. Он начал заниматься гимнастикой, однако в двенадцать лет вынужден был бросить спорт из-за травмы.
Одновременно с этим произошло его первое знакомство с музыкой. Родители отдали его старшую сестру заниматься игрой на фортепиано и пытались привлечь к этому и Пауля. Они нашли ему преподавательницу по фортепиано, что ему, впрочем, совершенно не понравилось. Его друзьям, которых он время от времени брал с собой на занятия после школы, это тоже было неинтересно. Они скучали и сбегали оттуда поскорее. Вскоре стало ясно, что с игрой на фортепиано ничего не выйдет, и Пауля отдали заниматься игрой на кларнете. Но постоянные занятия были Паулю не по душе, и вскоре он бросил и этот инструмент.
Одновременно с навязанными ему занятиями по игре на музыкальных инструментах, будущий гитарист Rammstein начал слушать музыку самых различных направлений: Жана-Мишеля Жарри с его синтетическим звучанием, Клауса Шульца – пионера электронной рок-музыки, который начал свою карьеру барабанщиком в группе Tangerine Dream и группу Ideal с её характерно жёстким звучанием движения Neue Deutsche Welle (новая немецкая волна).
Кроме того, уже тогда проявилась его склонность к тяжёлой музыке, как он позднее признался в интервью от 23 июля 2004 года порталу fritz.com: «В детстве мне нравился хеви-метал лишь потому, что музыка была громкой и тяжёлой. Но содержание мне на самом деле не нравилось. Поэтому я позволю себе предположить, что тинэйджерам нравится метал только потому, что он тяжёлый, а не потому что это хорошая музыка».
В конце концов Пауль открыл для себя игру на гитаре. Инструмент, который годами лежал в шкафу его отца, однажды попал Паулю в руки, и тот попробовал на нём играть. При этом он мог тогда играть лишь старую песню трудящихся Wer kann die Lieder der Freiheit verbieten?[15] Поначалу он играл только её. На этой песне он учился обращаться с инструментом. Другие песни Пауль тогда ещё не мог подбирать. Поэтому он пробовал импровизировать и заразился таким образом музыкальным вирусом, что привело к тому, что он даже вернулся к ненавистной игре на фортепиано, только бы ещё глубже погрузиться в мир звуков.