Когда за Олегом закрывается дверь, я понимаю, что значит чувствовать себя в ловушке. Или в клетке. Нет никакой принципиальной разницы.
Тот тип стоит за моей спиной. Я слышу тяжелое дыхание. Он рассматривает меня. А там есть на что посмотреть. Я голая.
Я сняла последний клочок ткани, что прикрывал меня, и забросила его в угол.
- Ну что, Нинель… Ты она, да?
Голос звучит как скрип. Прокручивается по всем жилам застарелым механизмом. Мне неуютно сейчас с ним. Настолько, что думаю сбежать.
- Все верно, - медленно разворачиваюсь и такими же медленными шагами иду к своим трусам. Я выцепила их взглядом. Хочу их надеть.
А он теперь смотрит на мою грудь. Пристально, даже облизывается. Сальные касания его взглядов заставляют напрячься.
- Я видел тебя на сцене. Ты мне понравилась.
Знаю, что надо улыбаться, сказать слова благодарности, что именно он, такой желанный и охуенный, смотрел на меня и позвал на приват.
А во рту пересохло. Там пустыня. Слабое оправдание для своего молчания.
- И как ты того мужика осадила, - он хмыкает, - Девочки не любят быстрых, - Виктор растягивает сказанные мною слова, поет их.
Крупные мурашки морозят оголенную кожу. Начинает потряхивать от его взглядов, голоса и недвусмысленных намеков. Он пахнет противной табачной жвачкой и какой-то горькой травой, лекарственной. Ненавижу все, что связано с ними. И его тоже ненавижу.
Он обходит вокруг меня, оценивает.
- Эх, жаль, что такую красоту нельзя трогать…
- Нельзя, - повторяю, и про себя это слово твержу еще сотни раз.
- А почему?
Виктор подходит близко, проводит носом по моему плечу, втягивает запах. А горькое лекарство врезается в меня, душит.
- Не люблю, когда меня трогают.
- Ты же стриптизерша.
Он странно улыбается, вижу боковым зрением. Прямо на него смотреть боюсь. Я чувствую опасность, которая исходит от него. И вспоминаю слова Игната.
- На меня можно только смотреть.
Я отхожу от него на несколько шагов и неудачно наклоняюсь за трусиками. Сажусь на корточки и сгребаю их в несуразную кучку.
- Эй, не надо, - звучит как предупреждение. Ослушаться нельзя. Я начинаю это понимать. Ловушка захлопывается, а клетка закрывается на замок. - Хочу, чтобы ты танцевала так. Полностью голой.
- Мне…- дышу, счетаю, стараюсь успокоиться. Боже, как я хочу, чтобы сейчас что-то произошло, чтобы я смогла убежать отсюда. Неважно, пусть даже пожар. Я буду благодарна и ему. Пусть сгорит все к чертовой матери. Полыхает. - Мне так некомфортно.