Вход в руины снаружи сделан прямо в холме. Его расчистили,
теперь видно гранитные колонны времён Аркадийской империи. Один из
учителей ставил на треноге старинный фотоаппарат. Ну это для меня
он старинный, для них-то это новейшее слово техники.
Многие преподаватели тогда было иностранцами из Сардии и
Лимерии. Профессор Химменес, высокий седовласый мужчина в пенсне,
мрачный и неразговорчивый, долго молча смотрел на нас, а потом
махнул рукой.
— Надеюсь, вы сделали свои задания, — сказал он с сильным
акцентом. — Завтра проверю, что выяснили.
— Разумеется, профессор, — ответил я. — Всё готово.
— Ваше Высочество, а где те люди, которые приходили к вам?
— Да типа никого не было, — сказал Дима, как я ему и
говорил.
Охрана из университета с удивлением осматривалась в руинах.
Интересно им, куда вдруг делись три лейб-гвардейца с бандитскими
рожами. А мы уселись в коляску, запряжённую двумя гнедыми
конями.
Лучше бы была машина. Как появятся первые деньги, куплю себе
такую сразу. На ней бы доехали до города за пятнадцать минут, а так
придётся ехать целый час.
Другие классы рассаживались по другим коляскам. В тот день никто
не пострадал кроме нас, сегодня тоже. Я уселся поудобнее на мягкое
сидение и запахнулся в пальто, оставленное здесь, потому что уже
осень, и уже становилось холоднее.
Возница стегнул лошадей, и коляска тронулась по просёлочной
дороге. Давно забытый звук цокота копыт и бренчание упряжи
действовали успокаивающе. Приятно пахло сеном, тоже забытый запах.
Ветер слегка дул лицо.
В тот раз всё было иначе, в коляске я был один, неловко
перемотанный бинтами, истекающий кровью. Сейчас они выжили. Даже
странно. Я присмотрелся к ним.
Ещё не темнеет, но погода в Велиграде и его окрестностях как
всегда пасмурная. Все так и молчали, думая об увиденном.
— Было близко, — сказал я, нарушая гнетущую тишину. — Ещё бы
немного и…
— Ты правда призвал Хранителя? — спросила Женя.
— Ага. Но только тихо, понятно. Лучше молчите, особенно ты.
— Я никогда и никому ничего не рассказываю, — заявила она.
— Вот и молчи.
— Ну, хоть выбрались, — Егор потёр лоб. — Приеду, лягу
спать.
Понемногу все разговорились и приходили в себя, а я внимательно
на них смотрел. Надо же, часто их вспоминал, но почти забыл их лица
за эти годы.
Вика, которая всегда садилась рядом со мной, тогда мне
нравилась, когда я был молод, нравилась и сейчас.