Ох, в общем, когда он однажды кушал после долгой верховой прогулки со мной и отцом по лесу, я без задней мысли решила подойти и погладить его. Помню, положила руку псу на загривок, для этого мне пришлось задрать ладошку выше головы, а зверь возьми, да зарычи. Утробно так, низко и страшно. Он даже есть прекратил, напрягся весь, словно я сейчас отберу его тарелку.
Надо было отойти, но я не смогла отдёрнуть руку. Меня окатило волной неконтролируемого ужаса. Это же мой самый надёжный друг, защитник, товарищ, и он воспринял меня, как врага? Отчётливо помню холодную волну страха, прокатившуюся по телу. Мышцы онемели, моя ладошка непроизвольно сжалась. Пёс рыкнул, полуобернувшись, и клацнул челюстями. Тут я уже шарахнулась, онемение сошло на нет и переросло в истерику.
Крику-то было… Меня колотило, слёзы лились, не переставая. Но уже не от страха, а из-за обиды. Как могло такое родное существо поступить подобным образом?.. Уже много позже, несколько лет спустя, я узнала, что пёс повёл себя вполне адекватно. Он был очень голоден, ел сочное мясо, естественно, что он стал бы защищать свою пищу. Скорей всего, он даже не понял, что это я подошла, его хозяйка. К тому же пёс не считал меня вожаком своей стаи, скорее наоборот — подопечной. А значит, более низкой по статусу, в его собачьем понимании. То есть он мог просто защищать еду от нападок, вот и всё. А у меня психологическая травма…
После этого отец, само собой, запретил мне играть с опасными животными. Кролика притащил на замену. Большого такого, не обычного карманного. Жаль, он почти сразу “сбежал” в лес, к сородичам-зайцам. Опять же, сейчас-то я понимаю, что долго домашний кролик в диком лесу не протянул бы, но что взять с ребёнка? Я тогда даже не была в курсе, что мясо на столе появляется после убийства и расчленения животных.
Избавившись от резко опостылевшего общества Уильяма, я направилась к себе в комнату. Герцогиня, которую мы встретили ещё у парадной лестницы, порывалась поболтать со мной, но видя наши с Уильямом сосредоточенные, отстранённые лица, стушевалась. Я ещё слышала, поднимаясь по лестнице наверх, как она громким шёпотом выговаривала сыну:
— Вы повздорили? Ты совсем совесть потерял? После случившегося?!
А тот только фыркнул в ответ. Вот так. Похоже, потерял. Где-то там, в квартале воров, и осталась.