– Ещё как докажу, – принял вызов Эсмирато, ответив на её улыбку такой же любезной. – Я не только вижу проклятие в ауре, а ещё и знаю, кто его наложил.
Интересно, чего он раньше-то молчал?
Беатриче порывисто вздохнула, но в целом осталась спокойна.
– И вы думаете, что это я?
– На суде я буду на этом настаивать.
Да он просто её запугивает!
– Но есть одно смягчающее обстоятельство! – Не то чтобы мне стало жаль Беатриче, но и с кэшнаирцем связываться не хотелось. – И если мы договоримся, то никакого суда не будет, – пообещал я.
Эсмирато кинул на меня непонимающий взгляд.
– Какое ещё обстоятельство? – не выдержал граф. – Вы обвиняете мою дочь тьма знает в чём! Вы хотите разорвать помолвку Беатриче и Вендиана? – возмущенно и озлобленно уставился он на меня. – Иначе к чему ссора на пустом месте?
– Вы не понимаете…
– Это вы не понимаете! – ткнул он в меня обвиняющим перстом. – Если в вас есть хоть капля благоразумия, вы сейчас же прекратите! Всё, что было в прошлом – там и оставьте! Вы…
– Граф, – тихо начал Араберто, – успокойтесь. Не стоит так горячиться. Понимаю, вы возмущены обвинениями в адрес вашей дочери.
– Это ни в какие рамки… – раскраснелся тот, утирая накативший пот; казалось, его удар хватит. – Но я рад, господин Араберто, что вы всё понимаете. И очень надеюсь на вашу помощь.
– Разумеется. Но с отъездом вам придётся повременить, – не меняя спокойного тона, произнес канцлер. – При всём моём содействии суд вряд ли состоится раньше, чем через две недели.
– Суд? Через две недели? – Глаза графа вновь сделали попытку вылезти из орбит.
– То, что я здесь услышал, подлежит расследованию. А это займёт некоторое время.
– Но как же… – граф в волнении сглотнул.
– Я окажу вам всю возможную помощь, – опустил Араберто руку на его плечо; тот вздрогнул, будто то опустилась рука правосудия. – Вы можете идти. Я позже сообщу вам о решении.
Граф Вилейский медлить не стал и, схватив дочь за руку, не оглядываясь, скорым шагом скрылся из виду, будто страшась навлечь на себя еще больший гнев канцлера.
– Кармаэль, – обратился ко мне Араберто. – Что за смягчающее обстоятельство, о котором ты говорил? Я хотел бы послушать.