Сгореть в первый же день своего триумфа… Что может быть печальней?
Но Эсмирато не сдавался. Он собирался настроиться на проклятые Врата, чего бы ему это не стоило. Загвоздка заключалась в том, что Врат он в упор не видел. И сколько бы их себе не представлял – ничего не выходило.
Больше всего же огорчало, что Венди это как-то делал. Ведь у него получалось! И чем дольше Эсмирато об этом думал, тем сильнее его одолевала злость. А чем сильнее она его одолевала, тем быстрее он терял концентрацию. И все потуги обрести почву под ногами на новом для себя поприщ проводника, рассеивались как дым. Хотя что касается дыма, то его и без того хватало – дышать нечем.
Горело всё – кусты, трава. Казалось, что и небо горит.
Ну ничего, когда он выберется отсюда, то непременно доберется до… И тут Эсмирато каждый раз запинался, не находя виновника того, что с ним происходит.
Всегда думал, что справится со всем. Уж ему-то не справиться? Третий принц Кэшнаира. Мастер парных клинков Рассвета. И куда ему теперь девать такое умение? Разве что заколоться, чтоб не мучиться?
Врата не поддавались. Он представлял их и такими, какими видел в иллюзорном мире, и придумывал свои – ничего. Одни сплошные фантазии. Сложно поверить, что у такого простофили, как Лириканто – получалось, а у него – нет. Это ни в какие ворота – будь они трижды прокляты – не лезло!
Еще и Кармаэль откровенно пугал – хоть и не хотелось Эсмирато в этом признаваться даже себе. Кожа саразийского принца стала чёрной, на голове выросли рога – Эсмирато и сам бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами – два аккуратных рога, выглядывающих из-под изрядно потрепанной шевелюры.
Тьма всё разорви! Если Кармаэль обратится сейчас, то несдобровать не только монстру, начавшему выдыхаться под напором сокрушительного огня Врат Шаоса, но и всем вокруг. А он, Эсмирато, ничего не способен сделать.
– Да работай же! – не выдержал он, едва не разбив свой амулет проводника, который отказывался контактировать с Вратами, как, впрочем, и с Кармаэлем. И Эсмирато понятия не имел, как это исправить.
Одежда на Кармаэле дымилась. Дышал он тяжело, с трудом. И тут Эсмирато осенило, что он может сделать, если всё окончательно выйдет из-под контроля. Кое на что он всё-таки способен, кое-что умеет…
Амулет на шее монстра вспыхнул синим пламенем от очередной разрушительной атаки саразийского принца, и огромное чудовище охватил всепожирающий огонь, буйствуя и устремляясь к небу. Словно живой, он пиршествовал, сжигая живую плоть, под предсмертные вопли агонии. Он изничтожал, мстил, убивал.