— Ну точно ПМС, — отвечает мне голос брата теперь с асфальта,
куда я положила телефон. — Там должно быть кольцо, соединяй его с
кольцом на ручке и крути, пока спущенное колесо не повиснет в
воздухе.
В общем, на злости чистейшей прозрачности, как яд гюрзы, на
адском, как эта жара, желании отсюда уехать, каким-то чудом поднять
колесо мне удаётся. А вот с баллонным ключом возникают
сложности.
Нет, накинуть на гайку я его смогла. Но вот провернуть...
— Да, с твоим бараньим весом это, должно быть, сложновато, —
гипотетично мычит трубка. — Есть там поблизости мужики?
Мужики? То есть, по-твоему, будь здесь МУЖИКИ, я бы тебе
звонила?
— Мужики? — оборачиваюсь я к столбу.
И под «столбом» вовсе не металлическую опору сейчас имею в виду.
А некую маскулинную особь, смотрящую в телефон, которая могла бы
быть гендерно идентифицирована как мужская исключительно благодаря
повышенной волосатости конечностей. И это, видимо, тот случай,
когда мускулистость особи нужна исключительно для того, чтобы
производить внешнее впечатление.
— Нет, таких здесь нет, — уверенно заявляю я.
Оцениваю удивлённо приподнявшуюся бровь. Видимо, ну очень
интересная картинка в телефоне.
А что-нибудь тяжелее телефона он в руках держал? Свой пенис?
Или он у него тоже для красоты? — всерьёз задумываюсь я, а не
ПМС ли это: иначе с чего бы мне вообще думать о его пенисе.
Хотя нет, ответ на вопрос «С чего бы?» у меня как раз есть, и он
совсем не связан с моим гормональным фоном. Он связан с научным
исследованием, на участие в котором я записалась добровольцем, но
за две недели мне надо найти партнёра. Интересно, а можно
участвовать в исследовании человеческой сексуальности без партнёра?
Меня ничуть не заботило его отсутствие, пока вдруг не стало
неожиданной проблемой: между мной и моей тягой к сакральным знаниям
в познании себя и своей чувственности вдруг встал пенис.
— Ты же сказала, что была на собеседовании, — возмущается мой
консультант, пока тыльной стороной грязной перчатки я вытираю
стекающий по вискам пот. — Ну, вернись и найди там кого-нибудь, кто
тебе поможет.
— Ни за что на свете! — восклицаю я.
Я же уже сказала, что была на худшем в жизни собеседовании? Но
сейчас я не могу сказать брату, почему я туда не вернусь. Почему
потею в жакете, хотя под ним есть тонкая дышащая блузка. Просто под
этой блузкой, как выяснилось уже во время собеседования, у меня
ничего нет.