Любой разумный человек наверняка посмеялся бы над моими выводами, но такова уж я была. Страус чистой воды — сунула голову в песок, не рыпаюсь и, затаив дыхание, надеюсь, что тем временем все уляжется, забудется, ошибка вскроется, виновные понесут наказание… Я очнулась от того, что не меньше сотни голосов за воротами заревели на всю улицу: «Happy birthday to you!» Иван распахнул обе створки, и народ неспешно потек на поляну перед домом.
— Клин, ты и твои ребята занимаются сегодня кострами. Пельмень, ты уже видишь, где лежит мясо? Тара, чтобы его замариновать, надо полагать, в обычном месте. Бери в помощь кого нужно. Персоль, ты с братьями ответственный за палаточный городок. Та-ак, кажется, все?
— Ты забыл поздравить маму с днем рождения, дядя Стас, — Василек уже терся рядом.
— Вот! То-то я чувствую! Старый стал, память уже совсем не та, — лукаво усмехаясь и поводя своими бархатными черными глазищами, Стас двинулся в мою сторону. — Дозвольте облобызать ваш подобный полной луне пупок, о восхитительнейшая Мария Александровна!
— Иди к черту! — весело огрызнулась я, наизусть зная весь ритуал.
Впрочем, остальные тоже знали его назубок и с нетерпением ждали продолжения. Все, кроме Ирки и ее домочадцев… И кроме Ивана, который с непроницаемым лицом наблюдал за происходящим. Я подмигнула ему, но он лишь дернул уголком рта в ответ, что могло претендовать разве что на свежезамороженный полуфабрикат улыбки. Я вопросительно вскинула брови.
— Он может быть септическим, — очень серьезно пояснил Иван.
Я рассмеялась и перевела взгляд на возмущенного Стаса:
— Ты слышал, что говорит этот достойный человек? Давно ли ты выгнал из своей шевелюры последнюю вошь, нечестивый?
— Кто сей нахальный поц? А, Машуня? — Стас упер здоровенные кулачищи в свои объемистые бока.
— Начальник дворцовой стражи госпожи, — Иван легко поклонился в мою сторону и вновь выпрямился — весь олицетворение власти и силы, только в глазах быстрые всплески иронии.
— В таком случае вызываю тебя на поединок, о грозный воин! Мы будем биться за честь поцеловать…
— На чем биться-то станете? — деловито спросил Перфильев, украдкой стаскивая галстук, который я битых два дня уговаривала его надеть в честь приезда Ирины, и пряча его в карман.