От сходства с моими собственными родителями — и в то же время
понимания, что это вовсе не они, а их двойники из параллельной
реальности — меня пробрала дрожь. Особенно похож был местный отец.
Если моего побрить, оставив шикарные усищи, и заставить отрастить
шевелюру до плеч, а после туго зализать её в хвост — ну, и лет
десять ещё сбавить — вылитый мой папаша. Только вот рук таких
ухоженных у него никогда не было, всё дезинфекция выжигает. Он
борется с сухостью как может, но не спасает ни один крем. Только
отпуск, которого у детского нейрохирурга по определению почти не
бывает.
Его жена имела куда меньше сходства с моей родительницей.
Отчасти из-за инъекций, которыми мама увлеклась на склоне лет и
которых здесь тоже ещё не изобрели, отчасти из-за цвета волос —
опять же, природного шатенистого. Я-то уже и забыть успела, от кого
из родителей унаследовала свою тёмную гриву.
Помимо воли я заулыбалась.
Даже интересно будет пообщаться с копиями моих предков, помоложе
оригиналов. Или же Элис была права, и это мы — копии? Ох, лучше о
таком вовсе не задумываться.
Тем временем маменька закончила бессвязно причитать и
воскликнула с ужасом:
— Элис, твои наряды! Они безвозвратно испорчены!
— О, какой ужас! — отозвалась я эхом, с трудом скрывая
злорадство. Если там все такие, как этот балахон, то туда им и
дорога.
Отец покосился на меня с подозрением, но в женские дела лезть не
стал, а, как и обещал, развернулся и ушёл.
— Тебе срочно нужно к модистке! У тебя ничего нет в дорогу, даже
белья! Это просто кошмар. Всё мокрое, просохнуть до завтра точно не
успеет, а у тебя с утра дирижабль, — по-деловому сообщила дама,
резко успокаиваясь.
Ну, как я и думала. В отсутствие мужа играть безмозглую
истеричку смысла нет. На поверхность тут же вылезла мать семейства
и рачительная хозяйка.
— Либби, остаешься за главную!
— Да, мефру! — пискнула одна из горничных, возгордившись от
оказанного доверия, и тут же принялась командовать товарками.
Интересно, «мефру» — это имя или формальное обращение?
— Пойдём же, Элис! Не будем терять времени! — недолго думая
поторопила меня матушка серией тычков пониже спины. — Шубка твоя
внизу, поедешь в домашнем платье, ничего с тобой не случится.
— Ага. Значит, это не ночнушка, — приняла я к сведению. Женщина
на меня странно покосилась, но переспрашивать не стала. — Только я
вся мокрая! Я же простужусь!