Размахнувшись он ударил себя ладонью по лицу, вспышка боли
ничуть не прояснила сознания и ему не удалось проснуться из этого
кошмара. Его одежда была ему слишком велика. Тонкие руки и пышная
грудь. Звонкий, серебристый голос. У него не осталось никаких
сомнений в этой ужасающей правде. Ланн стал женщиной. Безумный сон
который он недавно видел, полный секса похоже оказался пророческим.
А еще он вспомнил виноватые слова ведьмы, которые он слышал
растворяясь в пустоте.
- Какого черты произошло! Ведьма что ты сделала со мной? -
непривычно тонким голосом прокричал Ланн в начинающие светлеть
небеса. Но к сожалению Ульмы не было рядом чтобы ему ответить.
Живот сводило от голода, а тело заключенное в липкую от крови
одежду непрерывно дрожало. Наскоро осмотрев себя, Ланн понял что
нигде не был ранен, похоже вся эта кровь не его. Снова поднявшись
на ноги он запутался в собственных штанах и с громким испуганным
визгом едва не упал, уцепившись пальцами за край алтаря. А потом
штаны ремень которых был расстегнут и вовсе с него упали.
Оглянувшись через плечо, барон с грустью увидел аппетитные округлые
ягодицы. Обычно такое зрелище бы привело его в восторг, они были
почти идеальной формы, а кожа в тех местах где она проглядывала от
засохшей крови была красивой и белой. Проблема была в том что
сейчас эта идеальная задница была его собственной.
Громко ругнувшись, Ланн наклонился и натянул обратно штаны, они
хоть как-то защищали от холода. Осмотрев ремень, он быстро понял
что придется прорезать новую дырку, иначе штаны на нем он не
удержит. Свою дорожную сумку он вероятнее всего обронил рядом со
входом в Храм, перед началом боя со стражами, в ней были припасы, а
еще подходящий для того чтобы подправить одежду кинжал. Кожаные
сапоги, были главной проблемой, они были ему слишком велики и едва
не спадали с ног. Поднявшись на ноги поддерживая штаны двумя руками
барон неуклюже побрел в сторону выхода из храма. Вдали, над кронами
деревьев окружающих холм, он уже видел красный свет зари, скоро
должно было зайти солнце. Найдя сумку и наскоро перекусив
приготовленными Ульмой припасами, Ланн приступил к подгонке одежды.
Ее бы следовало еще постирать, да и самому помыться, но рядом барон
не мог припомнить подходящих ручьев на том пути по которому они
прошли с Ульмой.