Я встала с кровати, чувствуя
небольшую усталость после сна. Такое иногда случается, когда спишь
всего два часа днем, проводя предыдущую ночь, проливая слезы в
подушку.
Голова раскалывалась, а ощущение
духоты никак не проходило. На улице была осень, и температура едва
поднималась выше десяти градусов, но создавалось ощущение, что
сейчас лето.
Я села на край ванны и покрутила
ручки. Из крана донеслось раздражающее шипение, но вода все-таки
потекла.
- Хоть в комнату Алекса переселяйся,
- проворчала я.
Когда ванная наполнилась тёплой водой
до середины, я щедро налила в нее ароматного масла, которое нашла
на бортике ванной, и погрузилась в воду.
Сегодня меня не должны были
беспокоить, но с завтрашнего дня начнется суматоха. Сначала бои,
потом венчание, свадьба, переезд.
Столько всего должно произойти в
считаные месяцы. Я не была уверенна, что готова к таким переменам.
Даже поговорить об этом не с кем. Марьяне некогда. Дядя следит за
домом. Алекс вряд ли меня поймет. Про Диму даже думать не
стоит.
Погруженная в мысли, я не услышала,
как дверь в моей комнате открылась.
- Летта, - донесся до меня голос
Димы.
Я вздрогнула и села в ванной.
- Чего тебе?
- Я пришел по поручению отца.
Мне стало непривычно жарко. Вода в
ванной было лишь слегка теплой, а казалось, что под ней разжигают
костер.
- Я сейчас!
В голове зашумело, но я не обратила
на это внимания. Лишь с неохотой вылезла и набросила красный
шелковый халат. Мельком глянула в зеркало. На голове царил хаос из
нечесаных волос, а под глазами выделялись мешки. Внезапно я
подумала, что хочу привести себя в порядок.
Выйдя из ванной, увидела Дмитрия,
который стоял ко мне спиной и смотрел в окно. Только я сделала шаг
в комнату, как плечи младшего брата заметно напряглись.
- Чего тебе, гладкошерстный?
Дима нервно повел плечами.
- Ну?
Он с промедлением повернулся. Его
движения были какими-то деревянными, неестественными.
Оборотень поднял на меня глаза. И я
заметила, что его взгляд был каким-то осоловевшим. Зрачки
расширились, почти застлав радужку, а дыхание стало резким и
тяжелым.
Он вдруг зажмурил глаза, и шумно
втянул воздух и с дрожью выдохнул. Мышцы на лице дернулись.
Дима снова открыл глаза. Странное
выражение так и не покинуло их.
Мне стало не по себе.
- Может, ты лучше потом зайдешь?
Он, кажется, даже не услышал. Его
ноздри затрепетали, а дыхание стало неровным.