– Ты мужелюб что ли? Хватит меня тискать!
Хотелось рассмеяться, но вдруг стало не до смеха. Горячка боя,
клинчи и шум толпы вокруг спровоцировали новый приступ. Моя кожа
начинала пылать. Черт, как же не вовремя то! А Гриб снова готовился
переть на меня. Гнилушка сраная, опенок червивый. Я попытался
ударить между рук в нос, но координации движений не хватило.
Слишком мешал приступ. Через мгновение перед глазами вспыхнули
красные искры. Гад зарядил мне в зубы. Чертов Гриб обрушил целый
град ударов, при этом стараясь избежать клинча. Он вертелся вокруг
меня, а мои нервы сходили с ума. Последствия вражеских ударов и
приступ незримого огня будто боролись во мне за право контроля.
Гриб пытался меня вырубить, а из-за фантомных нервная системы
наоборот начинала работать сверхмеры. И я поддался этому ощущению.
Не пытался успокоиться, а наоборот, оседлав волну бешенства,
кинулся на врага. Обрушил на него яростные удары. Неуклюжие,
неточные, но многочисленные и сильные. Ни о какой техничности уже
не шло речи. Мы просто мутузили друг друга, словно дикие зверь.
Перед глазами все плясало. Я горел заживо, но теперь будто сам стал
этим огнем. Воспылал не только снаружи, но и изнутри. Честно скажу,
я не мог себя контролировать в этот момент. Некоторые куски
произошедшего даже выпали из памяти. Обмен ударами, вспышки,
привкус крови, а вот меня уже держат трое зрителей, а я…
Я кричу или скорее реву, пытаясь освободиться и продолжить
бой.
– Спокойной! Хватит!
Это голос Рока, но я узнаю его не сразу. Начинаю приходить в
себя, однако еще несколько секунд продолжаю орать как помешанный.
Наконец замечают, что Гриб уже все. Он валяется на полу с разбитым
в кровь лицом и не шевелится. Это я его так? Ну а кто же ещё!
Проклятье. Начинаю успокаиваться и одновременно теряю все силы. Я
будто выжег свой дневной запас энергии за несколько минут или даже
секунд, а теперь пора отрубаться. Перед глазами темнело. Я шел
шатаясь и опираясь на Рока. Со всех сторон слышался гомон радостной
толпы. Кажется, жестокое зрелище пришлось им по вкусу.
– Я знал, что ты его размажешь. – усмехнулся Рок. – Гриб крепкий
засранец, но часто скалит зубы на зверей крупнее.
Я плюхнулся на скамью и понял, что даже говорить сил нет.
Следующие несколько часов напоминали скорее сон, чем бодрствование.
Рок и близнецы болтали, к нам за столик подсели еще четверо. Среди
них была лекарь, которая принялась обрабатывать мое лицо о чем-то
перешучиваясь с бывшим меченосцем. Я же вроде был тут и
одновременно очень далеко. Лишь спустя какое-то время удалось
собраться с мыслями, чтобы выпить слабой, сладкой медовухи, которую
узнал по запаху. Стало чуток полегче.