– Мы здесь комнату снимать будем? – хрипло спросил я у Рока.
Тот, развалившись на шкурах, курил агрегат наподобие
кальяна.
– Две снимем.
– Тогда… Я бы пошел поспал.
– Голова болит? В глазах темнеет? – спросила меня лекарша.
Вокруг уже царил вечерний полумрак. В тусклом освещении
колдовских кристаллов под потолком я заметил, что правый глаз у нее
с деформированным зрачком. Врожденное заболевание. Кажется, это
называется синдром кошачьего глаза.
– Все нормально. – ответил я. – Голова нормально.
Не объяснять же ей, что я впал в режим берсерка из-за того что
некоторое время назад вражеский чародей сжег меня заживо.
– Подбери ему комнату и проводи. – повелел лекарше Рок.
Я встал и шатаясь пошел за ней. Силы ко мне все еще не
вернулись, так что лестница стала настоящим испытанием.
– Гриб никак не очнется. – произнесла впереди идущая лекарша без
всякого осуждения в мою сторону. – Как бы не помер дурак.
Вот же смех. Недавно уработал крепкого лба до комы, а сейчас
едва могу по ступенькам подниматься. Комната представляла собой
тесное помещение с одним узким окном и двумя кроватями. Магический
кристаллов здесь не было. Лекарша зажгла обычную масляную
лампу.
– Вот вода. Горшок под кроватью. Утром я еще зайду
посмотреть.
Черт. Точку бы использовать, но пока нельзя. Не следует палить
магические способности в городе, кишащим меченосцами. Надеюсь, что
серьезных черепно-мозговых Гриб мне не наделал. Голова вроде бы не
особо болит, особенно учитывая, что по ней недавно дубасили. Я лёг
на одну из кроватей и быстро погрузился в темноту беспамятства.
Пробуждение нельзя было назвать приятным, но со мной уже
случались вещи намного хуже. Вернулись какие-то силы, а вместе с
ними пришла боль. За отсутствием зеркал, достал мобильник и сфоткал
себя со вспышкой. Да уж. Красавец. Куча ссадин на физиономии, под
левым глазом опух фингал. Зубы целы, но после ударов ноют. Разбита
губа. Удалил селфи и открыл альбом с фотками Искры. Снимал я ее а
основном не очень одетую. Позировать она не умела и не пыталась,
так что все фотографии с лицом получались скорее смешными, чем
сексуальными. В некоторых ракурсах ее желто-оранжевые глаза
блестели как у кошки, на которую в темноте светят фонариком. У нее
была довольно жилистая фигура, не по женски широкие плечи. Пожалуй,
больше всего в ней мне нравились ноги и живот. Подтянутое, упругое
тело, которое приятно было трогать. Могу ли я сказать, что люблю
Искру? Черт знает. Можно ли вообще в этом полудохлом, спятившем
мире говорить о каких-то типа отношениях. Крестьяне создавали
семьи, чтобы плодиться и выживать. Их существование было наполнено
страхом, ненавистью, постоянным ожиданием смерти. Райдхор, местная
каста воинов, жила по принципу “Завтра может не наступить”, а
значит надо брать все от дня сегодняшнего. Какие-то постоянные пары
создавались редко. В основном воины пользовались продажной любовью
и домогались служанок. Иногда по взаимному согласию, иногда не
очень. В некоторых городах, особенно у магов, были так называемые
наложницы. Это женщины с хорошей генетикой, которых покупали для
продолжения своего рода или разведения. Такой вот приятный способ
борьбы с наследственными заболеваниями. Собственно, многие райдхор
происходили от подобных матерей.