Мои ласки ей нравятся, я понимаю это по тому, как она дрожит, вздыхает, как трепещут ее веки, как чуть сильнее становится пряный запах возбуждения.
Арина кладет руки мне на грудь, но не отталкивая, а наоборот, прося быть ближе. Я придвигаюсь к ней, так чтобы ее мягкая грудь касалась моей твердой.
Провожу языком влажную дорожку по шее — заканчивая ее под самым ухом. А потом осторожно и нежно, чтобы не спугнуть ее возбуждение, обрисовываю кончиком языка ее ушную раковину и на мгновение ныряю в слуховой проход. Выныриваю и обнимаю губами мочку. Она вздрагивает, и по ее коже разбегаются мурашки. Нравится. Ей нравится.
Ее ладони движутся ниже, к моему животу и ложатся поверх ткани трусов на напряженный набухший член. Я издаю низкий протяжный стон — просто не сумев сдержаться. Арина принимает это за поощрение и сжимает ствол ладонью чуть сильнее.
— Тшшшшш… — говорю я ей на ухо, касаясь его только дыханием, но мурашки на ее коже показывают мне, что и этого довольно. — Ничего не делай. Я просто хочу, чтобы тебе было приятно. — Но… — Ты мне платишь за удовольствие, поэтому можешь вообще лежать бревном. Не надо стараться отдавать столько же, сколько получаешь. — Я так не могу! — Можешь… — шепчу ей на ухо и снова применяю этот нечестный прием — острым кончиком языка прохожусь по чувствительным завиткам уха. Арина дышит чуть чаще и резче. — Делай только то, что усилит твое удовольствие. Я здесь для этого.