На это даже мои сторонники
заулыбались, и я подумал, что подобное спускать нельзя. Выцепив
взглядом любителя позубоскалить, выдаю ему жестко, почти на грани
фола.
– Ежели ты, Еремей, привык от беды за
бабами прятаться, то можешь и сам с ними в лесок сбегать, да
смелости там пошукать, а те, кто на поле под Ржевой против Литвы,
стояли, знают откуда сила и решимость берется.
– Да, ты…! – Боярин было вскочил, но
Лугота придержал его за рука.
– Погодь! – Глаза тысяцкого уперлись
мне в лицо. – Ты что же, наместник, хочешь с Великим князем силой
померяться?
Вижу, Лугота еще сдержался и не
врезал мне всю правду матку. В его взлетевших бровях явно читается
предупреждение:
«Ты в своем уме! Учти, в таком деле я
тебе не подмога!»
Бояре все как один уставились на меня
и, выдержав затяжную паузу, я снимаю повисшее в воздухе
напряжение.
– Не о том ты, Лугота Истомич,
подумал. Не о войне я говорю, а об устройстве государственном.
Напряжение на лицах бояр сменяется
недоумением, но я не даю никому высказаться и продолжаю.
– У нас ведь как, каждый на свою
сторону тянет. Тысяцкий токмо обороной города занимается, бояре о
своих дворах больше пекутся, а князя лишь дружина интересует, и
весь налог, что с города собирается, он своей личной казной
считает. Неправильно это! Князья меняются, а городу одни убытки.
Надо самим своими доходами распоряжаться, а князю его долю
оговоренную платить и не больше.
– Эка ты загнул наместник, – аж
крякнул Острата, – а хозяин-то твой о сем ведает?! Что-то мне
подсказывает, что Александру слова твои ох как не понравятся, ему
такого бремя и в Новгороде хватает.
Награждаю боярина ироничной
усмешкой.
– Ума палата прям у тебя, Острата
Настожич. Зришь точно в корень!
Краем глаза вижу, что Якун недовольно
набычился и уже готов свои пять копеек вставить. Так и есть, слышу
его скрипучий голос.
– Ежели, по-твоему, у нас все не так
устроено, то кто же тоды в твоих мыслях должен городской казной да
порядком распоряжаться?
Тревога Якуна мне понятна, в нынешнем
состоянии дел его все устраивает, разве что за исключением меня. Он
здесь в городе глубинное государство, можно сказать. Лугота как бы
номинальная исполнительная власть, но реально без одобрения думы
ничего сделать не может. А в думе кто хороводит?! Правильно, Якун!
Он в ней, говоря современным языком, бессменный председатель, и
случись чего, он всегда не причем. Во всем виноват тысяцкий, а Якун
всегда в стороне и в прибыли. Такой человек для меня пострашнее
обоих князей вместе взятых, поэтому я начинаю аккуратненько
так.