Академия последнего шанса - страница 101

Шрифт
Интервал


— Вкусно? — подошëл, осматриваясь, шатающийся Сеня.

— Осень, аш лот свело, — еле выговорил я. Но голод не тëтка, свой брат, и я продолжил жевать кислючее яблоко.

— Погреб? — Тарковский кивнул на простую белую дверь. Вторая — резная деревянная дверь — наверняка вела внутрь дома.

— Он самый, — подтвердил Матвей.

Сеня молча пошëл туда, а вот Чара без спросу открыла вторую дверь и пошла дальше.

— Куда? — только и успел шикнуть я.

— О, яблочки? Угостишь? — обернулась Чернава, стоя в открытых дверях.

Я протянул ей яблоко, которым она сразу громко захрустела на весь дом. Шура приложил руку к лицу, а Матвей застыл, округлив глаза.

— Что стоим, кого ждëм? — вернулся повеселевший Сеня.

— Ты всë? — не поверил я.

— Абсолютли! Идëм дальше? — и, не дождавшись ответа, отодвинул девушкк с дороги и прошëл в следующую комнату.

Я устремился за ним. За дверью была гостиная. В камине дотлевал уголь, на диване спал бандит аристо, на журнальном столике перед ним валялся пакетик с белыми таблетками и стояла початая бутылка виски. Вдоль стен стояло несколько шкафов, на одной стене висела картина с голым сисястым ангелом. Открытая арка вела из этого помещения в коридор, в котором виднелась лестница на второй этаж.

— Нам наверх, — прошептал Матвей.

*Хрум!*

Тело на диване громко всхрапнуло

Все мы, парни, охреневая, повернулись к Чернаве.

— Отдай яблоко, — потребовал Шура.

Девушка отрицательно замотала головой.

— Выйдем — отдам, — Сеня взмахнул рукой над яблоком и оно исчезло.

Толстяка закачало, а девушка надула губки. Уверен, что она и рада была бы что-нибудь сказать, да не могла — рот заклинило от кислоты плода.

Тарковский, качаясь, скорее подплыл, чем подошëл, к журнальному столику, схватил бутылку и сделал хороший такой глоток. Движения его сразу стали увереннее, ноги перестали трястись. Он взял пакетик с таблетками и поднëс к глазам, рассматривая:

— Прикиньте, тут на таблетках значок. Член с крылышками. Должно быть убойная штука, — и прежде чем кто-то из нас успел возразить, Тарковский закинул в рот одну из таблеток и запил её ещё одним глотком алкоголя.

Матвей охренел ещё больше и просто хватал ртом воздух. А вот Шура... Шура перекрестился...

— О, бар, — обрадовался Сеня, подошëл к открытому шкафу, снизу доверху уставленному бутылками, коснулся его и шкаф, вместе со всем содержимым, исчез. Толстяк повернулся к нам. — Ну что, потопали наверх?