— А ты накладывала на стены плетение тишины, ну или как оно
называется? — спросил я, прыгая в брюках.
— Дëм, я не умею, — тихо ответила Чара, прикрыла рот ладонью и
покраснела.
Мало сказать, что я офигел. Я был в последней степени
охреневания, в самой крайней крайности. Мы здесь совсем не
кроссворды разгадывали и Чара кричала от наслаждения, не
сдерживаясь. А акустика в классе была выше всяких похвал. Что надо
была акустика.
Я накинул рубашку, не застëгивая. Также накинул сверху пиджак,
на спине которого был вышет символ факультета: сине-стальная птица
Страфиль, с головой прекрасной девы, увенчанной грубой железной
короной. Подошëл к двери и огляделся, убедившись, что Чернава
успела одеться.
— Надо здесь прибрать, — опомнилась девушка.
— Потом с этим разберëмся, — возразил я, провернул замок и резко
открыл дверь.
— Нет, разберëтесь с этим сейчас! — возразила толстая тëтка
уборщица и пододвинула вперëд полное ведро воды вместе со шваброй,
преграждая тем самым мне выход.
Хотел бы я сказать, что здесь была только она, но нет. Рядом с
уборщицей стоял Владимир Владимирович Горький, а за ним, кажется,
собралась половина всех студентов Академии.
— Всë, наразвлекались? — спросил куратор, поправляя повязку на
глазу. — А то мы уже устали вас слушать.
— Д-д-да, с-с-спасибо, — кажется я стал заикаться.
Студенты и студентки за спиной куратора вытягивали шеи и
подпрыгивали, стремятся заглянуть в класс.
— Фууу, я туда больше не зайду! — громко сказала какая-то борзая
мымра. — Они же там всë запачкали!
— Ты хочешь сказать, что это Демид там всë забрызгал?
ВХА-ХАХА-АХА!!! — этот громко заржавший голос я всегда узнаю.
— Тарковский, прибью! — крикнула Чара, тоже узнавшая
хохотуна.
— Чара, ты справишься сама? — обратился к девушке Горький.
— Конечно, Владимир Владимирович.
— Демид, следуй за мной, — потребовал куратор и пошел сквозь
расступающуюся толпу, не глядя.
— Позвольте вас прервать, — остановил куратора, вышедший из
толпы Константин Волков.
— Что такое, Костя? — недовольно спросил Горький.
— Владимир Владимирович, будьте свидетелем, — попросил
прожигающий меня ненавистным взглядом хлыщ. — Иволгин, я вызываю
тебя на дуэль!
Студенты вокруг возбуждëнно зашептали. Куратор повернулся ко
мне, ожидая ответа. Лицо его ничего не выражало.
— Я могу отказаться, — мне не хотелось в очередной раз драться с
этим напыщенным придурком.