Все молча обдумывали услышанное.
Клыкастый посмотрел на синеглазку и последний коротко кивнул. К
скулящему Волкову подскочили его друзья и потащили в сторону
лекарей, не забыв забрать обрубки рук и меч. Я не претендовал, хотя
вроде имел право победителя забрать оружие проигравшего на дуэли.
Не уверен. Ну и чëрт с ним.
Клыкастый ещё раз оглядел всех собравшихся и пошëл в сторону
первого поезда.
— Жизнь вообще времена, — произнёс ему в спину синеглазка и
повернулся к нам.
— Звучит как тост! — согласился Тарковский. — Арсений Демидович
Тарковский.
— Демид Арсеньевич Иволгин, — также представился я.
— Вы друг друга по имени-отчеству подбирали? — вроде как
удивился, сохраняя при этом серьëзное выражение лица синеглазка и,
наконец, представился. — Александр Воробьëв-Максвелл.
— Как насчёт вагона-ресторана? — предложил Тарковский. — Там
замечательное ликурийское вино.
— Не откажусь, — кивнул Александр, и мы втроëм отправились
допивать запасы вагона-ресторана.
Особый императорский поезд номер
2
Вагон-ресторан
— Дëм, как там погода? — спросил Сеня.
Я с трудом разлепляю сонные глаза и всматриваюсь в природу за
окном, к стеклу которого прислонившись лбом только что подвыпивши
спал. Второй раз за день просыпаюсь так. Дежа-вю. Вот только теперь
я не один, а в компании. В этом поезде я пью, сплю, успел подраться
и даже сумел поцеловать красотку. Отличная выходит поездочка.
— Благоутишие. Вечереет.
— Чëрт, Дëм, да где ты только таких слов понахватался?
— У меня в семье ещё и не так говорили, — ухмыляюсь, отлипаю от
окна и начинаю яростно тереть заспанные глаза. — Семья у меня была
со старыми устоями.
— Поняяяятно, — протянул Сеня и налил немного вина в опустевшие
стаканы. — Парни, мне, конечно, вообще неудобно, но раз мы с вами
так хорошо зазнакомились, может подскажете мне пару моментов?
— О чëм разговор, — махнул я рукой и отпил вина. —
Спрашивай.
— Какие градации силы существуют?
— Ты серьëзно? — усмехнулся сидящий подле меня
Воробьëв-Максвелл. И усмешка эта мне очень не понравилась. Усмешка
эта напомнила мне напыщенного самодовольного аристократа по
отношению к низшему.
— Да, Шурка, я серьёзно, — Тарковский в ответ по-доброму
улыбнулся и подмигнул.
Александр никак не отреагировал на этого "Шурку", а я ведь ждал
его возмущения и уже готов был поставить его на место. Не понимаю я
этого синеглазку.