— Как скажете, — покладисто согласился я, пытаясь рассмотреть
лежащие чуть в стороне документы. А посмотреть было на что. Это
оказались характеристики студентов Академии.
— Но к делу, — продолжил Иван Светозарович, прекратив
энергетическое сканирование. — Знаешь основы теории развития
энергетичеких каналов? Слышал про скручивание?
— Слышал. Думаю, что даже смогу самостоятельно его провести.
— Не нужно, — как говорится, ничего не предвещало, но вот
следующий вопрос директора заставил меня занервничать. — А что ты
слышал про разрезание?
— Ну, как минимум то, что в России такой способ не используют.
Ещё знаю, что для развития Одарëнного этим способом нужен другой
Одарëнный, как минум на ранг выше, или даже несколько человек. А
ещё это весьма опасно, если проводить разрезание будет неопытный
мастер. Так можно полностью отсечь какой-нибудь энергоканал и стать
инвалидом. Хорошо, если только энергетически. Разрезание — это
опасно и долго, — вспомнил я слова Шуры.
— Забудь про всë это. Со мной разрезание будет абсолютно
безопасно. Жар-птица обеспечит разрезанным энергетическим каналам
мгновенное заживление.
— Допустим... — осторожно ответил я, понимая, к чему всë идëт. —
В чëм тогда подвох?
— Мне придëтся делать не один разрез, а три. Каждый раз.
— Я слышал, что это больно...
— Да, говорят, что очень больно, — директор взмахнул рукой и на
стенах кабинета вспыхнуло плетение.
— А это зачем?
— Чтобы никто не услышал твоих криков, — спокойно ответил Иван
Светозарович, и мне стало окончательно не по себе. В горле
пересохло, и я уже не обращал внимание на болящее сидалище. — Не
отвлекайся. Ты должен сосредоточиться и выгнать всю энергию из
правой руки в источник. Начнëм с руки, посмотрим как пойдëм. Лучше
вообще постарайся всю энергию из тела перегнать в источник, чтобы
она временно не циркулировала. У тебя её, конечно, много, но ты
постарайся.
— А у меня есть выбор? Хочется знать все варианты.
— Тебя может порвать твоя собственная энергия, и это будет очень
больно. Так что, если хочешь жить, то выбора у тебя нет, — поставил
меня перед фактом директор. То есть либо страдай и умирай, либо
страдай и живи.
Я хотел жить. Чëрт! Дерите меня все церковники мира! Я очень
хотел жить! Вот только как-нибудь попроще и поприятнее, не имея сил
и Тотемов, в окружении друзей и девушек гулять по городу, ходить в
кино, учиться, к примеру, на врача, или музыканта, или
врача-музыканта, вот бы больные охреневали. Тогда стоит стать
патологоанатом и можно в морге хоть на электрухе играть, никто не
будет против.