— И зачем я все это делаю? — пробормотала я и нажала на
подходящую иконку.
Через пять минут в задумчивости откинулась на спинку кресла,
ругая себя за то, что неуемное любопытство победило. Не так я
представляла убийство капризной золотой девочки. Я не любила Расти,
пожалуй, даже сильнее, чем Клэр. Клэр была стервой, но сильной и
умной, а Расти... Расти не представляла собой ничего. Обычная
богатая избалованная лентяйка. Кто мог сотворить с ней подобное и
зачем? В голове не укладывалось.
Я закусила губу, а рука сама потянулась к блокноту. «Нет». Я
покачала головой, убрала магвизор в коробку и запретила себе думать
об этом. Пусть занимаются законники. С меня хватит. Прошлый раз
едва не стоил мне жизни, я извлекла урок и не собиралась наступать
еще раз на те же грабли.
Завтра сложный день. Начинается последняя учебная четверть. Мне
нужно приложить все усилия, чтобы защитить в конце трех учебных
месяцев тот проект научного руководителя, которого посадили с моей
помощью. Надо ли говорить, что заменить его никто не пожелал. Я не
верила, что смогу все сделать сама, и не думала, что кто-то из
комиссии оценит мое сольное выступление, но отступать было не в
моих правилах. Я всегда шла до конца. Опасное качество. Именно
поэтому я завязала с расследованиями. Поняла — если продолжу, рано
или поздно погибну. Удача просто не может всегда находиться на моей
стороне.
Засыпала тяжело и уже даже почти решилась забить и умчаться на
ночь глядя к Тэсс — подружке, которую видела слишком редко, но
потом подумала, что это бесчеловечно по отношению к ней. Вот и
крутилась с боку на бок почти до утра, но все же уснула, а когда
проснулась, с удивлением обнаружила на прикроватной тумбочке
блокнот. Я даже не сразу поняла, что начеркано на листе. Видимо, во
сне рисовать у меня получалось значительно хуже, чем наяву.
Комната, мертвая девушка на кровати, ее тело разорвано, а
внутренности словно клубок змей, пытающихся расползтись по
помещению, — даже на рисунке жуткое зрелище. Вчера в магвизоре
таких подробностей я не видела. Тело Расти уже прикрыли белой
простыней, через которую, впрочем, проступала кровь, да и стены
были в характерных брызгах.
Над изголовьем кровати, рядом с кровавой нечитаемой надписью
виднелась неясная тень. В этом месте штрихи были неровные, резкие,
словно я торопилась. Я была почти уверена, что запечатлела убийцу,
только вот в моей интерпретации он был похож на аморфное,
карандашное облако.