— А цветы? Какие цветы там будут?
Глаза Дионы заблестели. Она прикусила губу, устраиваясь удобнее и слушая меня. Она любила поболтать и очень часто составляла мне компанию, даже тогда, когда я штопала чужие вещи, отправляла простыни в стирку или мыла полы в общих комнатах.
— Посмотрим... Может быть, снежные цветы? — протянула я, стараясь припомнить все, чему меня учили. — Или незабудки?
— Любые, — выдохнула Диона. — Я люблю цветы. Здесь так не хватает цветов.
Ее глаза потускнели. Золотые кудри дернулись, и Диона выпрямилась, подбирая под себя ноги. Арвир, городок, в котором находился дом тетушки, даже не был отмечен на картах. Именно поэтому я и задержалась здесь. Здесь оставались и многие девушки, попавшие в этот дом, потому что то, что ждало их за стенами позабытого городка, пугало.
Безликие не одобряли пороки, но сами были не лучше. Из-за них я и сбежала.
— Как думаешь, — вдруг протянула Диона, складывая руки на согнутые коленки, которые едва прикрывала шуршащая ткань платья, — остроконечники будут цвести этой осенью?
Я пожала плечами. Сухое лето не могло принести ничего хорошего, и даже такие цветы, как остроконечники могли не зацвести, хотя и не любили влажную погоду.
— Поглядим. После второй луны все может случиться.
Диона кивнула, и кудряшки задорно подскочили и рассыпались по узким плечам.
— Ты ждешь вторую луну?
Я сжалась. День, который должен был перечеркнуть мою жизнь, окончательно приближался. Казалось, если я переживу этот день, то все ужасное, что со мной случилось, исчезнет, и я вернусь домой. Но я заблуждалась. Дома меня не ждут, и даже если появлюсь на пороге, то матушка выгонит меня и отречется. Если уже не отреклась.
Я разозлила Безликих. Я разгневала наших богов.
— Это лишь праздник. Ничего более.
Когда-то мы праздновали. Моя семья праздновала. Мы одевались в одежды для торжеств, алые и желтые, выходили из домов в полночь и смотрели, как две луны пересекались. Безликие поклонялись лунам, мы поклонялись Безликим. А теперь я ненавидела веру, в которой родилась и за которой слепо следовала.
— Да, праздник, — протянула Диона и вздрогнула, когда в мою комнатушку на последнем этаже без стука вошли. Дверь с глухим хлопком, ударяясь о стену, открылась и послышался голос тетушки Митодоры.
— Лайла!
Она не спрашивала, но я знала этот тон — тетушка хотела поговорить со мной наедине. Диона испуганно подскочила, кивнула, выказывая уважение, мне же она взмахнула ладошкой и вылетела из комнаты, осторожно минуя Митодору. Та даже не взглянула на выпорхнувшую девушку, сосредоточив все внимание на мне.