Я отключился и связался с охраной, приказав пропустить Стоянова.
Но прежде убедиться, что он в машине один, потому что с бывшей
тёщей я разговаривать точно не собирался.
— Я так понимаю, собеседование отменяется? — спросил Виктор,
внимательно следивший за моим разговором сначала со Стояновым, а
потом с охраной.
— Нет, — я покачал головой. — Вот что, в основных моментах я
тебе доверяю. Кроме того, Клара Львовна будет присутствовать. Она,
имеет прямое отношение к воспитанию Яна, и плохо у неё не
получилось, это точно. Так что, если кто-то приглянется вам обоим,
точнее вам троим, включая Прохора, то оставляйте этих женщин и
дождетесь меня, не думаю, что мой разговор с Александром Стояновым
как-то затянется.
Виктор наклонил голову в знак того, что всё понял и выполнит в
лучшем виде, и вошёл в гостиную. Я краем глаза увидел нескольких
женщин, чинно расположившихся на диванах.
Не став их разглядывать, чтобы не смущать, все равно половина из
этих женщин скоро покинут мой дом, я развернулся и почти бегом
прошёл в библиотеку, куда приказал провести бывшего тестя.
Ждать Стоянова пришлось недолго. Когда он зашёл в библиотеку, я
сразу же обратил внимание, что недавний щëголь выглядит, мягко
говоря, не очень. Пальто растегнуто, рубашка не первой свежести, на
шёлковом шарфе какие-то пятна. Лицо опухшее с трёхдневной
наполовину седой щетиной.
В руке Стоянова была зажата бутылка со спиртным. Крепкий запах
сивухи проникал даже через пробку, заставляя морщиться.
— Не хочешь? — Стоянов махнул в мою сторону бутылкой.
— Нет, я почти не пью, — сухо ответив, я скрестил руки на груди,
откинувшись на спинку кресла.
— А точно, — Стоянов хлопнул себя по лбу. — Постоянно забываю,
что ты Орлов. Твой отец тоже почти не пил, знаешь ли.
— Мне говорили об этом. Зачем ты ко мне приехал и настоял на
встрече? — спросил я. — Нажраться ты и дома смог бы.
— Скорее всего, да. Но, это было бы, слишком пресно. — Он сел на
диван, открыл бутылку и сделал глоток прямо из горла. — Когда я
передал права на клан твоему деду, я думал, что мне будет сложно с
этой потерей смириться. И, знаешь, первое время так оно и было, но,
когда Анна... — он сделал ещё один глоток. — В общем, я внезапно
понял, что фактически уже могу не подчиняться правилам, записанным
в Кодексе. А значит, могу примерить на себя законы простых людей.
Например, я могу развестись, отдав теперь уже бывшей жене её почти
законную половину.