- Совсем нет, - Валентин едва заметно вздрогнул. - Мы едва
знакомы.
- Вот как? Значит, мне показалось…
- Возможно.
Снова неловкое молчание. Похоже, попытка наладить отношения была
ошибкой. Увидев отель, Амадин тихо выдохнула и снова повернулась к
спутнику.
- Вот мы и пришли, - торопливо произнесла она, протягивая руку.
- Спасибо, что проводили!
Бой часов заглушил ее слова. Валентин вздрогнул, сверился со
своими часами затем резко сжал ладонь девушки, пробормотал что-то
на прощание и почти бегом бросился в сторону, где располагалась
инквизиция. Амадин проводила его удивленным взглядом и направилась
к себе в номер.
Встреча с Валентином все-таки оказала нужный эффект. Во всяком
случае, содержимое ящичка, завещанного ей библиотекарем, девушка
рассматривала уже без слез. Такие знакомые предметы:
самозаваривающийся чайник, две чашки и ароматный чай - вызвали лишь
тихую грусть.
- Прощайте, магистр, - вздохнула Амадин, разливая душистый
напиток в чашки. Почему-то ей было важно, чтобы наполнить обе. Чай
пить она не стала. Сделала пару глотков и встала из-за стола,
неловко задев ящичек. Он рухнул на пол. Незамеченное ранее
послание, судя по всему, зацепившееся за крышку, выпало. Амадин
подобрала письмо и распечатала.
"Милая свиристелка…"
Слезы все-таки набежали на глаза, девушка смахнула их и
продолжила чтение, по мере которого изумлялась все больше. В своем
письме магистр Рутенс признавался,что именно он следил за Амадин
все годы, отправляя отчеты ее крестному, отцу Бенедикту. Старик
каялся, что именно он сообщил о ее связи с герцогом л'Армори и тем
самым способствовал ее отъезду.
Перечитав все дважды, девушка тяжело вздохнула.
- Нет,магистр, вы поступили абсолютно правильно. Кто он, и кто
я… - пробормотала она, тщательно складывая письмо и пряча его
обратно.
Чашки она мыть не стала, прошли те времена, когда Амадин Гросс
собственноручно мыла посуду. Не то, чтобы она стыдилась это делать,
но сначала, живя в особняке герцога девушка не желала вмешиваться в
налаженный Лоттой быт, а потом, в Кнайтхоффе у нее банально не было
времени, поскольку Мартина завалила ее работой. И вот теперь, сидя
в роскошном номере отеля, она маялась от вынужденного безделья.
Инвесторы, которым она сообщила о приезде, не торопились давать
ответ, сама Мартина тоже молчала, и Амадин попросту не знала, что
ей делать. Конечно,можно было отправится гулять по городу, но
солнце нещадно палило и в такую жару двигаться лишний раз не
хотелось. К тому же в Кнайтхоффе было гораздо холоднее, и ее наряды
оказались слишком теплыми для жаркого лета Сен-Кантена.