– Какую именно часть договора ты имеешь в виду? – Амадин первой
нарушила неуютное молчание.
– Исполнение моих приказов.
– Хочешь завербовать меня? – охнула девушка.
– Завербовать?
– Нанять, отдать приказ шпионить за кем-нибудь…
От абсурдности ее мыслей Рейнард рассмеялся:
– Птичка, птичка, ты все такая же наивная! ну скажи, пожалуйста,
разве ты сможешь шпионить? Да тебя разоблачат, как только ты
переступишь порог.
– Тогда что? – Амадин недовольно поморщилась, опасаясь, как бы
кто не услышал этот смех. Если хозяйка пансиона узнает, что к ее
постоялице приходил мужчина, то моментально вышвырнет прочь. Искать
новое место проживания, Амадин не хотелось.
– Мне бы хотелось понять, каким образом ты оказалась сегодня в
театре?
– А это запрещено? В Сен-Кантене ввели новые правила посещения
театров?– девушка с вызовом посмотрела на инквизитора.
Он покачал головой:
– Вопрос не где ты появляешься, а с кем.
– Разумеется, – покорно согласилась она. Я ведь могу только
ублажать в постели, но не достойна появляться в обществе, не так
ли?
Герцог поморщился.
– Почему ты не можешь просто ответить на мои вопросы?
– Потому что ты их пока не задал.
– Как давно ты знаешь дю Морталя?
– С чего вдруг тебя это беспокоит?
– Отвечай!
Амадин почувствовала, как ладонь начинает гореть. Значит,
инквизитор все-таки использовал магию договора.
– Я познакомилась с ним после того, как рассталась с тобой.
Конечно, проще всего было бы признаться, что они знакомы всего
ничего, но девушке хотелось отомстить этому надменному мужчине.
Показать, что она привлекательна и для других, и если для этого
необходимо использовать нового знакомого, то почему бы и нет?
– Интересно, когда именно?
– Это что, допрос? – взвилась девушка.
– Пока нет. Но все может измениться, – предостерег герцог.
Амадин обиженно прищурилась, а потом широко улыбнулась, вспомнив
условия договора:
– В таком случае, монсеньор, подобная беседа для меня
неприемлема!
Судя по желвакам на щеках ответ достиг цели.
– Что ты делала сегодня в театре? – все-таки рискнул продолжить
он. Ладонь неприятно покалывало, но инквизитор предпочел не
обращать на это внимания. Боль в руке – меньшее, чем он мог
расплатиться за необходимую информацию.
– Лицезрела тебя… И Дезире! – последнее вырвалось само. Она
прикусила язык, но поздно. К счастью, Рейнард не обратил внимания
на пристальный интерес бывшей любовницы к нынешней, или просто не
счел нужным обратить.