— О чем ты
говоришь, Океана? — тут же обернулась к Океане Церцея.
— Вячеслав
рассказал вчера, — ответила та. — Прихвостни драконовых, вильмары создают
повсюду «дома сладострастия». Там содержат разнообразных рабынь-цетурианок для
воинов императорской армии, в основном для змеевичей, но и драконы захаживают.
Девиц принуждают к интимным связям по приказу!
— Этого
следовало ожидать. На планете нет женщин их расы, — вздохнула Церцея, думая о
том, что ранее на Цетуриане все отношения происходили по взаимной любви и
никакого плотского насилия не было.
— Следовало
ожидать, Церцея?! — воскликнула Асия, сверкая на сестру глазами. — А то что эти
драконихи и немногочисленные жены вильмаров посещают и мужские дома
сладострастия, это тоже следовало ожидать?
— Как это?
— А так, —
буркнула Асия. — Океана сейчас сказала, что слуги вильмаров специально ловят самых
красивых сезаров и олединов и сажают на цепь в клетках, избивают их и подчиняют
своей воле. А потом продают за деньги развратным драконихам, которые последние
месяцы начали прилетать на Цетуриану!
— У драконовых
оказывается нет понятий верности, — объяснила Океана. — Драконам можно иметь
гарем до тридцати рабынь и трех жен, а их супружницы могут иметь сколько угодно
любовников.
— Мерзость… —
пролепетала Церцея
— И я про то
говорю, — подхватила Асия. — Но почему ловят именно сезаров и олединов?
— Самые красивые
мужские расы Цетурианы, понятно же, — заявила вдруг младшая Сияна, которая до
того молчала. — К тому же в интимных играх они считаются самыми выносливыми и
умелыми.
— Светлые
Боги, ты откуда это знаешь? — удивилась Церцея.
— Прочитала в
книгах, я все же не бездельничаю целыми днями, как Ирия.
— Читай свои
скучные книжки, мне то что? — огрызнулась Ирия, не смотря на сестру, а
оглядывая внимательным взглядом соседние столы, где сидели драконы. — У меня
другие заботы есть.
— И обращаются
с бедными сезарами и олединами так жестоко, что за малейшее неповиновение их
нещадно секут и избивают, потому многие не выживают в этих страшных домах
сладострастия и месяца. Остаются в живых только те мужчины, которые готовы
терпеть интимное насилие, — продолжала Океана нервно.
— Хватит, не
говори более ничего, — осекла ее Церцея, чувствуя, как ее бросило в ледяную
дрожь от этих откровений.