Первая ловушка, на которую мы едва не наткнулись, была очень
искусна — твари достали одну из каменных плит пола, вырыли или
выдолбили яму, наложили туда взрывчатки и вернули плиту обратно. А
может, сделали что-то другое — я заметил лишь то, что плита была на
полсантиметра выше прочих. Я обошел ловушку, провел мимо нее
голема, и дальше двигался с удвоенной осторожностью. Подземелье
заращивает раны, и ловушку оно переработало бы быстро, а значит,
монстры постоянно обновляют ее.
Я шел дальше, и ловушки встречались мне все чаще. Туго натянутая
над полом веревочка уводила в крошечные отверстия в стенах,
нажимных плит-ловушек становилось все больше, пару раз я натыкался
на оставленные рюкзаки, но трогать их не стал, даже с учетом того,
что из одного торчало серебряное блюдо. Лучше на обратном пути
подорву издали ловушку, чем сейчас оповещать мелких поганцев, что я
иду по их души.
Кстати, чем больше я раздумывал над гремлинами, тем менее
правильным мне казалось их пристрастие к алхимической взрывчатке и
ловушкам. Кажется, по мифологии Земли, гремлины — ненавистники
прогресса и техники. Или только техники?
В любом случае, гремлинам удалось то, чего не удавалось ни
оркам, ни гоблинам — создать взрывчатое вещество с помощью
исследований своего народа. У энтузиастов из числа людей не
получилось повторить их успехи — гремлины владели особенной
алхимией. С тех пор подземелье часто закидывает их на верхние
этажи, и никогда не переносит монстров без взрывчатки.
Когда мы прошли первую сотню метров ловушек, я спрятал "утреннюю
звезду" в сумку, достал дротики и духовую трубку, которые закрепил
на поясе. Вряд ли я встречу на территории гремлинов бронированных
монстров, а против мелких уродцев подойдут дротики и метательные
ножи.
Однообразные коридоры плавно перетекали друг в друга, отличаясь
лишь ловушками, и все сильнее напрягали меня — я шел зачистить
группу гремлинов, но, похоже, здесь настоящее логово, которое не
отметили на карте подземелья.
Первый патруль мы встретили пройдя пятьсот метров от первой
ловушки. Трое маленьких зеленоватых уродцев с грубыми сумками на
поясах сжимали в своих лапках грубые копья. Не успели они понять,
кого увидели, как я замедлил время, продрался через густой, плотный
воздух и перерезал им шеи. Затем, отменив навык, по привычке пробил
черепа. Все три сумки я взял с собой — в каждой находилось по две
бомбы. Увы, на продажу гремлинская взрывчатка не шла — хранились
алхимические поделки очень недолго, и торговцы отказывались их
брать. Лучшим вариантом было использовать их сразу.