И нас накрывает, теперь уже одновременно.
И выплываем мы тоже одновременно. Она лежит на моей груди и чуть
ли не мурлычет. Кошечка, рыжая кошечка, как-то не заметно ставшая
своей и такой родной, что уже трудно представить существование без
нее.
И на эмоциях, притягиваю ее к себе и целую, и уже по-хозяйски
прохожусь руками по телу. А она и не против, потягивается вслед за
скользящими по коже руками, заглядывает в глаза и спрашивает:
—Ты меня любишь? У нас все серьезно?—
И видно, что это не дежурные вопросы, что ответ для нее очень
важен.
—Да, Дина, я тебя люблю и надеюсь, что мы надолго вместе.
Только вот, небольшая проблема есть, я подал заявку на поступление
в Москву, и скорее всего я уеду туда. Здесь часто бывать не смогу —
отвечаю я и смотрю на реакцию.
—Это не страшно, я тоже поступаю в Москву. Так что так
даже лучше — Отвечает Дина с улыбкой
А я чувствую облегчение, снят еще один вопрос, тревожащий меня с
утра. Ну что же, все хорошо, что хорошо кончается, но я еще не
закончил и тут же доказываю это, притягивая к себе мое Солнышко и
целуя ее в губы.
Она смеется и между поцелуями говорит:
—Что опять? Ненасытный. Я же потом ходить не
смогу—
На что я отвечаю со смехом фразой из прошлой жизни:
—А ты по стеночке, по стеночке—
Она сперва собирается обидеться, но потом до нее доходит вся
комичность фразы и мы уже на пару смеемся, как пара сумасшедших, но
таких счастливых, людей.
И поцелую плавно перетекают в еще более приятные занятия,
которые ни когда не надоедают людям, не безразличным друг к
другу.
А еще через часик, мы уже сидим на кухне, точнее я сижу, а она у
меня на коленях и ни куда слазить не собирается. А я и не прошу, я
что дурак избавляться от такой приятной ноши.
Так и сидим и пьем чай, с найденными в холодильнике вкусностями.
Хорошо сидим, душевно.
Но потом она все таки собирается. Происходит такой волнующий
процесс анти стриптиза именуемый одеванием, который так и хочется
прервать, и заняться сниманием только что надетой одежды. Чем я
собственно и пытаюсь заняться, но получаю сперва по рукам, потом
утешающий приз в виде поцелуя, потом снова по рукам и снова
поцелуй. И это бы продолжалось до бесконечности, но Дина
говорит:
—Стоп, Даня, извини. Мне правда надо идти. Надо появиться,
переодеться. А потом встретимся вечером?—