– Но я могу не петь. И тогда я…
– Умрешь, – бесцветно бросил мужчина, досадуя, что вообще начал этот разговор. Ведь ему нет никакого дела, куда и с кем отправится девчонка. И что с ней в конечном итоге приключится. Хоть в Ледяные Чертоги, где, в принципе, ей и место.
– Но почему?
– Потому что не поющий альв – мертвый альв! – резко бросил стихийник, поставив на этом разговоре жирную точку. Дальше он уже не слушал, что говорит за его спиной полуальвийка, он вновь призывал Плута, который почему-то его игнорировал.
Понимая, что выбора нет и ему придется тащить духа насильно, теряя драгоценные крупицы энергии, Райнхард громко выругался, заставив девчонку за его спиной вздрогнуть. Достал из-за пазухи прозрачный осколок кварца с выгравированными символами и незаменимый ритуальный кинжал, без промедлений резанул по своей огрубевшей ладони, сжал камень и прошептал истинное имя фамильяра, не то, что он придумал, когда дух был вытащен из глубинных пластов реальности, а истинное, которым нарекло его само мироздание:
– Дюббук!
Символы на камне, напитавшись кровью, вспыхнули багрянцем, и тогда Райнхард, почувствовав поток, связывающий его и духа, со всей силы дернул существо на себя, не заботясь о том, что в этот момент Плута ударило по голове словно обухом. Не прошло и мига, как серое нечто, без конца меняющее форму, явилось перед мужчиной.
– Зачем же так больно?! Я уже шёл к вам.
– Но не спешил.
– А что, мы куда-то торопимся?! Сами сказали, что до утра еще много времени.
– Было, пока нас не заперли и не возвестили на всю округу, что в городе появилась еще одна нечисть.
– А, да, что-то слышал, – притворяясь дурачком, протянул Плут. Но получил новый удар по голове, страдальчески закатил глаза и, став дымкой, нырнул в замочную скважину, конечно, не забывая причитать о своей несчастной судьбе.
Замок щелкнул.
– И стоило из-за такого пустяка меня призывать?! Сами бы справились. Не такие уж и страшные двери.
Райнхард помрачнел. Без сомнения, справился бы, если бы не воспаленная рана на бедре, что обжигала огнем, и отравленная кровь, ухудшающая самочувствие. Он не знал, но догадывался, что оружие, которое в него воткнули, было смазано какой-то дрянью и теперь медленно отравляло кровь, заставляя чувствовать немощь. Лишь усилием воли он держал себя в руках, а ситуация, из которой нужно было срочно выбираться, не давала мужчине закрыть отяжелевшие веки и припасть к полу. Иначе это будет последнее, что он сделает в своей жизни.