Надо найти кого-нибудь в это царство овощей, кто способен писать
нормальные статьи. И найти желательно сейчас же, потому что впереди
у меня новое поручение от Романова, потом свадьба, мне явно будет
не до журнала. Но где, где?
— И художник, — дополнил я. — Статьи с картинками всегда
продаются лучше. Тем более, в деревнях половина народу и читать-то
не умеет. Художник у нас есть?
— Был. — Ефим смущенно пожал плечами. — Под лошадь попал, а
нового искать не стали, все равно рисовать нечего.
Я вздохнул. Можно было ожидать.
— Итак, у нас две проблемы. Человек, который будет сочинять
новости, и художник.
Решив, что на свежем воздухе лучше думается, я вышел на крыльцо.
Игорь, которому пребывание в здании типографии явно надоело,
последовал за мной, Ефим увязался следом. Кажется, главный редактор
все еще пытался сгенерировать какую-нибудь идею.
— Что, опять?
Я оглядел бывшую чистой перед тем, как мы зашли в здание, стену.
Ее украшало новое художество.
Ефим посмотрел туда же и густо покраснел.
— Ах он паршивец! Хулиган местный, Ваше Сиятельство. Спасу нет,
вечно все стены поганит. Месяц уже поймать не можем.
Я оглядел очередной шедевр неведомого мастера.
— Какие анатомические подробности. Точнее, их отсутствие. Нет, я
понимаю, бывают большие экземпляры, но не настолько же. Он тут прям
как...
— Как победитель конкурса «Морковка года», — подсказал Ефим. —
Проводят такой во Владимирском княжестве. Уж мы про него писали
каждый год, и фотографии делали, людей даже отправляли специально,
чтоб своими глазами посмотрели. А потом барин все, закрыл журнал
морковный. Где ж люди теперь про конкурс прочитают?
— Да это уже не морковка, а скорее целый кабачок. И как он
только не перевешивает. У того, кто это рисует, явно какие-то
комплексы. А это еще что такое?
Я так увлёкся экзерсисами загадочного художника, что не заметил
расположенный прямо под ними стишок. Впрочем, стишок тоже от темы
не отходил.
— Фу, как грубо. И вот этот вот пассаж про огурец.
— Куда-куда его вставили? — заинтересовался Игорь.
— Тебе нельзя такое читать, ты же у нас ратовал за приличное
общество. Хотя хочу заметить, что с рифмой здесь уже лучше. Но кто
здесь имеется в виду, не могу понять.
— Да вот же, читай дальше. Тут опять про некоего господина и
женщину-оборотня.
Я прочитал. Действительно, наша стена возмутительно подрывала
государственные устои.