Как можно назвать это восстанием против Царского режима, когда повально убивали крестьянское население?!
С 1924 по 1927 год, мой дед руководил Экспедиционным отрядом медиков, санитаров и эпидемиологов. Специалисты Экспедиционного отряда в восточном Приссык-кулье выявляли очаги заражения сифилисом, лепрой (проказа), туберкулёзом и другими инфекционными заболеваниями. Проводили профилактические мероприятия, уничтожали очаги заразы и их носителей, в том числе скот, собак. Сжигали юрты, одежду, предметы быта и другое заражённое имущество. А больных киргизов определяли в карантин и лечили. Затем переводили их на оседлый образ жизни, вселяя в русские сёла, в дома раскулаченных крестьян! Где организовывали их документирование и регистрацию родившихся детей. Конечно, это вносило напряжённость во взаимоотношения русских крестьян с вчерашними варварами, кара-киргизами, вернувшимися из Китая. Но такова была преступная национальная политика Большевистской власти, направленная на установление «дружбы народов» за счёт бед и горя трудолюбивых славян! И в Киргизском госуниверситете, уже в конце 1960-х годов, мне не единожды пришлось слышать угрозы в свой адрес, только потому, что я русский! И в то же время, когда в стройотряде на спасательных работах после землетрясения, я сильно простудился, и целых два месяца пролежал в больнице, так первым ко мне подошёл сокурсник Мукеев Токтогул, и помог мне сдать успешно сессию! А физический факультет вам не книжки по прочитанному пересказывать! Вот такие взаимоисключающие поступки исходили со стороны киргизов везде, во всех сферах нашей повседневной жизни! И вот ещё один факт.
В 1952 году, по окончании строительства Сан-Ташского Сырзавода, гнали репрессированных в России «врагов народа» через наше село Ново-Вознесеновка, в ущелье Боз-Учук, на строительство гидроэлектростанции. Среди этой совершенно произвольно истерзанной толпы людей, шла женщина, жена расстрелянного «врага народа», с двойняшками сыночками, моими ровесниками, мальчиками трёхлетками. Их сопровождали конные НКВД-шники. Которые под угрозой расправы запрещали говорить с заключёнными, давать хлеб, одежду, как-то помочь несчастным.
На выходе из посёлка жил киргиз, Сеть Козы Абдрахманов. Все заключённые остановились передохнуть перед подъёмом на взгорье. НКВД-шники так же устроились в тенёчке. Женщина тихонечко занесла своих малышей за изгородь в сад, и отдала Сеть Козы, который тут же их спрятал в кошаре (хлеву) на хоздворе. Вот мне пришлось позже с этими голубоглазыми, русоволосыми «киргизятами» на одной улице развлекаться. Разбивать друг другу носы, играть в альчики, ходить красть яблоки в колхозном саду, полоть опиумный мак и есть его созревшие семена.