Светочка, мороженного на всех, – восторженно галдящая толпа вмиг очистила помещение. Болотков облегченно вздохнул, – «Вымогатели».
Барак двухэтажный, семей на пятьдесят, некоторые комнаты были заселены молодыми девчонками. Выглядывали их смазливые любопытные рожицы.
– Не заглядывай, не наш контингент, – Генка потащил Олега к угловой комнате:
– Тут мы жили, сейчас сестра с мужем ютятся.
– Что ж не подмогнул с квартирой: ужас какой-то, содом.
Болотков свирепо посмотрел на Сарина:
– Помолчал бы.
– Извини.
– Ладно, прощаю.
Сестра Генки – молодая, статная женщина с такой же серо-стальной колючей остринкой в глазах, встретила их довольно холодно.
– Тебя только и ждали!
– Галочка, в чем дело, что случилось? Полгода не виделись.
– После твоего «виденья», моего Ваську с работы чуть не поперли.
– Где же он сейчас, бедолага?
– В ночную, слава богу, отбыл, успел.
– Ну, тогда зови Верочку, друга в Афган провожаю.
Галина с интересом посмотрела на Олега.
– Ну, раз такое дело… зачем тебе Верочка? Кобель ты, Генка, хоть и шишка большая. Чего женщине голову крутишь? Отстань от нее, дай жизнь устроить.
– Ладно, ладно, завела, иди.
Сарин наблюдал за перепалкой. Чувствовалось: есть между сестрой и братом не только внешнее сходство. На Олега пахнуло домашним милым уютом, защипало в глазах.
Пришла Вера – полненькая хохотушка, потом еще постучали, еще: и через час комната не вмещала всех желающих выпить с отбывающим. Напутствия, пьяные речи, сигаретный дым, гитара, – все перемешалось в дикой какофонии. Сарин закручинился. Как ни приятно ему было, что искренне, по-человечески его провожают, а в душе боль: чужие люди его напутствуют в дорогу, чужие люди здоровья желают. Болотков подсел к нему, обнял за плечи.
– Извини, капитан, хотел праздник устроить. Ну, расслабься, что поделаешь? Жизнь такая проклятущая.
– Не извиняйся: тяжело мне – это да. Ну, а одному как? Верно все: мог бы и к своим с тоски ринуться.
Олег внимательно посмотрел Генке в глаза, тот свои не отвел.
– Верно понял, и это тоже… Ну, лады, меняем кабинет, пришло время по-тихому отдохнуть.
– Навряд ли получится, и сколько их можно менять, эти кабинеты. Тут на целую неделю работы.
– Успокойся, главную заповедь пьянки не забывай: больше пьешь, больше закусываешь.
Олег и без Генки знал святое правило застолий. Но в какой-то момент почувствовал, что еще чуть-чуть, и безобразно упадет под стол. Ринулся к Болоткову, тот отмахнулся.