Придя в лабораторию, он посмотрел заготовленный план – какие эксперименты ему осталось доделать. Сергей делал небольшую часть черновой работы из большого проекта, которым занимались два аспиранта в лаборатории. При успешном выполнении проекта у него оставался небольшой шанс, что его данные включат в публикацию, несмотря на все его антиподвиги. Всё-таки в кодексе научной этики не было написано, что можно отбирать чужие данные за намазывание профессора майонезом. Если в случае отъезда Сергея публикация могла быть дописана и без него, то в других часто бывало так, что после отъезда наиболее амбициозного и продуктивного сотрудника проект либо погибал, либо уходил в гибернацию до прихода нового амбициозного сотрудника.
Закончив серию экспериментов, Сергей принялся писать второе рекомендательное письмо. Он решил попросить подпись у преподавателя биохимии, который вёл его семинары в течение трёх лет. К счастью, тот ещё не ушёл на пенсию и согласился помочь Сергею. Они договорились встретиться в университете на следующий день. Остаток рабочего дня Сергей посвятил разбору старых реагентов.
Многие учёные при отъезде стараются сохранить связь с предыдущим институтом и готовы даже делать удалённую работу, чтобы закончить начатые проекты. Многие профессора в России уговаривают студентов остаться работать в лаборатории ради хороших публикаций, после которых они могут найти хорошую работу за рубежом. По иронии судьбы (или по лживости профессоров), публикации на самом деле выходят в свет, когда сотрудник уже за рубежом. Некоторые студенты пытаются сохранить позицию в старом институте на случай возвращения, но далеко не многие из них возвращаются. Другие студенты числятся в аспирантуре в России, чтобы оставалась возможность защитить там диссертацию, если это окажется слишком сложно в новом университете, сиречь если студент достаточно ленив. Некоторые едут на Запад лишь на короткую стажировку, но понимают, что хотят получить PhD там же, – и рвут связи с лабораторией в России.
Иногда уезжающий учёный может обучить новое поколение студентов техникам, которые освоил раньше. Это помогает сберечь кучу времени студентов, которые сами бы долго бились головой об стенку, пытаясь наладить метод. Научные лаборатории строго подчиняются законам дарвинизма: слабые сотрудники исчезают (уходят из лаборатории и/или из науки), сильные выживают и размножаются (иногда даже за рубежом, чтобы занять новые ареалы). Сергей ещё не решил, принадлежал ли он к приспособленным учёным, но ему очень хотелось считать себя таким.