– Наивный, но, в общем, правильный расчет, – заметил Вилл. – Если бы я узнал, что через Шервуд движется большой отряд церковников и ратников шерифа, то не удержался бы и устроил им встречу. Забавно смотреть, как разбегаются и те и другие, а потом плутают в лесу в поисках дороги и друг друга!
– О наконец-то! – воскликнул отец Тук. – А то я уже начал беспокоиться, здоров ли ты, что так долго молчишь! Обычно твой язык работает с резвостью веретена! Не стану вступаться за ратников – тебе виднее! Но что до трусости церковников, то ты просто еще не встречался со служителями воинствующей церкви! Да возьми хотя бы меня! Помнишь, как получил дубиной по голове?
– Еще бы! – усмехнулся Вилл, невольно погладив себя по затылку. – Хотя как раз тогда у меня были самые мирные намерения!
– Ну, извини меня еще раз! – развел руками отец Тук. – Надо было сказать о них, а ты сразу потянулся за оружием.
– Это у Вилла в привычке, – рассмеялся Робин, – если бы его намерения не были мирными, мы бы с вами сейчас и не беседовали, святой отец.
– Я ведь не был знаком с твоим братцем, чтобы разбираться в тонкостях его повадок! – сварливо ответил отец Тук.
– А что было дальше? С епископом? – напомнила ему Кэтрин.
– На чем этот негодник прервал меня? – наморщил лоб отец Тук. – Ах да! Так вот, наши герои без приключений проехали половину лесной дороги, обрадовались и понадеялись, что и другая половина окажется такой же безмятежной, но вдруг… – отец Тук, как заправский рассказчик, помолчал, обводя всех взглядом, и убедившись, что слушатели полны внимания, продолжил таинственным голосом: – …вдруг им навстречу из леса выходит еще один монах. Он взял их лошадей под уздцы и сказал: «Благочестивые братья, проявите милосердие к брату во Христе! У меня нет ни пенни, а со вчерашнего утра в моем рту не было даже маковой росинки!» Неразумным путникам поделиться бы с ним припасами, но они пожадничали и стали объяснять, что и они не прочь закусить хотя бы этой маковой росинкой, да только не знают, где ее взять! А денег у них нет, и, хотя их сердца разрываются от жалости к бедному брату во Христе, пусть бедный брат смиренно убирается прочь. Монах выслушал их и сильно удивился. «Как же так? – сказал он – Значит, мы все трое бедны? Тогда давайте помолимся Святой Деве и попросим ее послать нам монет штук так… шестьсот!» Путники, понятное дело, заупрямились и даже попытались ударить своего брата во Христе. Да только он возьми и сними капюшон.