Далее, едва появились те четверо мерзавцев, как Сухров с Лужиным
сразу дали деру. И это тоже странно. Да, Сухров конченый негодяй,
но он никогда не был трусом. Уверен, что в любой иной ситуации
Еграм бы не стал убегать, даже оказавшись один против четверых,
несмотря, что эти ребята старше нас этак года на три-четыре и явно
крепкие, опытные в драках. Значит, все случившееся очень похоже на
договорняк. Меня просто заманили сюда с целью убить. Именно убить,
ведь нападение явно не похоже на ограбление местной босотой. Те
мерзавцы не стали ощупывать карманы. Вряд ли их остановил
истерический крик прибежавшей Айлин. И сегодня утром Сухров
оскорбил Айрин намеренно, чтобы спровоцировать меня на драку,
вернее, как он выразился, на «поединок по правилам».
Меня пытаются убить не первый раз: за месяц было уже две
попытки. Вот последняя практически достигла успеха. Достигла бы,
если бы не вмешалась Артемида. Кстати… здесь я задумался,
одновременно, прислушиваясь к ощущениям нового тела, поочередно
напрягая мышцы, даже поджимая брюшной пресс, вопреки сильной боли.
Придвинувшись к обшарпанной стене дома, прислонился к ней спиной и
расстегнул окровавленную рубашку. Достал платок, осторожно обтирая
место ранения. Ого! А дырки-то было две! Два раза сунули пером.
Одним из ударов долговязый явно целил наискось под ребро. Видно, не
попал в сердечко. А раны тихонько затягиваются. Все-таки Асклепий -
бог.
Я снова вернулся к мыслям об Артемиде. Если посмотреть на
ситуацию внимательнее, то напрашивается вопрос: а что, собственно,
мешало Небесной Охотнице попросить того же Асклепия вернуть к жизни
настоящего графа Елецкого? Пока душа не вышла из тела, исцеление
даже самых тяжких ран в силах врачующего бога Асклепия. Однако,
Артемида пошла по более сложному пути - обратилась ко мне. Она
словно поджидала меня. Значит, ей потребовалось, чтобы это тело
занял именно я. Иначе сложно объяснить ее неожиданное внимание к
моей персоне. А раз так, то лукавит Небесная, утверждая, будто
хлопотала она лишь из-за молившейся матери молодого графа. Здесь
замешано что-то иное.
Лады, с этими мыслями мне придется еще разбираться. Сейчас я
решил быстренько пробежаться по основным аспектам памяти. Воскресил
воспоминания о семье, недавней смерти отца, доме, друзьях, которых
практически не было. И школе - доучиться в ней осталось меньше
месяца, а там, ближе к концу мая выпускные. Отдельным, важным
фрагментом всплыл образ золотоволосой красавицы – княгини
Ковалевской Ольги Борисовны. Неприступная, вся сияющая, ко мне
надменная, насмешливая. Я ее любил. Стоп! Я ли? Неужели сердечные
отношения всецело передались мне от прежнего графа Елецкого? Черт!
Этого еще не хватало! Я даже рассмеялся и поморщился от боли,
глубоко кольнувшей в животе, тупо и тяжко отдавшейся на лице и
груди – местах ударов проворных кулаков. Нет уж, ваша светлость
Ольга Петровна, вы, без сомнений, девушка редкой красоты, но мое
сердце… впрочем, с этим вопросом я тоже разберусь позже. Сейчас
точно не до него. Тем более, Айлин возвращается. Сначала я услышал
легкие и быстрые шаги, потом она, точно бабочка с розово-голубыми
крыльями выпорхнула из-за угла. Как же быстро, я не успел оценить
очень многого, важного. Например, как это тело взаимодействует с
тонкими энергиями. Ведь явно этот мир в значительной мере
магический – я чувствовал потоки.