– Ещё одно
слово, Таринор, и клянусь богами...
– Но
Эдвальд…
– Замолчи!
Отныне ты больше не вправе называть меня по имени, – свирепо
проговорил лорд Одеринг, надевая корону на растрёпанные тёмные
волосы. – Теперь всё будет иначе! Эта война раз и навсегда изгнала
имперцев с наших земель. Весь последний год они теряли территории,
теряли союзников, и теперь, когда они обезглавлены, им придётся
оставить Энгату. После трёх сотен лет под пятой чужестранцев, земли
наших предков наконец-то вернутся под нашу власть! А за погибших
пленных я выпью на победном пиршестве. Они такие же жертвы войны,
как и все остальные, кто сложил голову ради великой
цели!
– И только
теперь я вижу, в чём была ваша цель, – обречённо сказал наёмник и
отпустил рукоять.
По комнате
эхом разнёсся оглушительный звон стали.
– Я больше
не желаю быть остриём меча… Ваше величество.
Эдвальд
Одеринг удивлённо взглянул на него, но на его лице тут же появилась
снисходительная улыбка.
–Что ж, иди. Но в таком случае
единственной благодарностью за спасение моей жизни будет то, что я
позволю тебе покинуть Чёрный замок живым. А ведь я собирался
наградить тебя за службу куда более щедро. Посвятить в рыцари, дать
место в новой королевской гвардии, – лорд смягчился и добавил со
снисходительной улыбкой: – По-твоему его следовало оставить в
живых? Проявить милосердие к убийце моей сестры? Ты ещё молод,
Таринор, и веришь в идеалы. Когда-нибудь ты поймёшь, чего лишился
из-за них.
– Вряд ли я
буду жалеть об упущенном. Пусть кто-нибудь другой
рубит головы ради вашей мести и жажды власти.
– Возможно.
Но прежде, чем уйдёшь, ты исполнишь мой первый королевский приказ.
Я желаю, чтобы то, что произошло в этих стенах, осталось между
нами. Безумца и убийцу Альберта Эркенвальда обезглавил я, Эдвальд
Одеринг, так это войдёт в историю.
Таринор с
отвращением взглянул в полное превосходства и уверенности лицо
лорда Одеринга. Солнце за окном клонилось к горизонту, и наёмник,
не в силах больше терпеть выжидающий взгляд, больше всего на свете
желал покинуть это место как можно скорее.
– Да, ваше
величество, – холодно ответил он и зашагал к двери.
У самого выхода он обернулся, и от увиденного в горле
застыл ком. Эдвальд Одеринг стоял на балконе, держа за волосы
голову Альберта Эркенвальда, а с улицы доносилось ликование сотен
голосов, славящих нового короля.