– Самый
последний, – прищурился чёрт. – Там сказано, что если во время
срока службы ты вдруг скончаешься, то я вправе забрать твою
душу.
– Это где
ещё такое написано?
Внизу
живота похолодело, а во рту вдруг сделалось сухо, как с лютого
похмелья.
– А вот
здесь, – чёрт ткнул тонким пальцем в самый низ договора. Там, под
последней строкой текста, виднелось нечто, что можно было бы
запросто принять за струйку засохших чернил. Неудивительно, что
Таринор ничего там не заметил.
– Не
волнуйся, мы свято чтим условия, а потому и пальцем тебя не тронем,
– нарочито вежливо заверил Меф, – но целый год, знаешь ли, срок
немалый. Мало ли, что с тобой может случиться…
Наёмник
схватил бумагу, прищурился и с трудом разглядел в указанном месте
крохотные буквы. «В случае досрочного…» – глаза испуганно бегали по
строкам, а высохшие губы проговаривали шёпотом отдельные слова. –
«…а именно свою душу».
Вот и
подвох. Да ещё какой! Таринор мысленно отвесил себе увесистую
пощёчину за то, что позволил азарту овладеть собой. Нужно было
догадаться, что без таких фокусов никак бы не обошлось. Разумеется,
Меф заключал договор с расчётом на смерть наёмника, ведь устроить
это будет проще простого. Дьявол… Оставалось только рассчитывать на
победу: было бы наивно надеяться прожить этот чёртов год в целости
и сохранности.
Таринор
раздал колоду, определил козырь, червы, и игра началась. Шла она с
переменным успехом, но постепенно наёмник замечать, что Меф
хмурится и морщит лоб. С каждым следующим ходом карты чёрта
становились всё хуже, да и отбивался он от Таринора куда менее
уверенно, чем в начале партии. Наёмник приободрился. По мере того,
как колода уходила в отбой, уверенность в победе постепенно
росла.
И вот,
наконец, у чертей осталось по пять карт, Таринор же держал всего
две и обе козырные. Зрачки жёлтых глаз Мефа превратились в
дёргающиеся точки, он нахмурил тонкие брови. Гурх же безрадостно
глядел то на одного игрока, то на другого. Туз червей вышел ещё в
начале игры, а из оставшихся в колоде козырей самые старшие
остались у Таринора. Победа была близка, он чувствовал это, но изо
всех сил старался не подавать вида.
Наёмник с
надеждой взглянул на червового короля, зажатого между пальцев. Если
художник, рисовавший эти карты пытался придать им сходство с
настоящими людьми, то здесь он явно промахнулся. Хоть гном и
говорил, что червовый король походил на Эдвальда, но сходство
заканчивалось чёрными волосами да красной накидкой. Обе руки у
карточного короля были на месте, к тому же в левой он держал меч.
Вместо короткой обрамлявшей губы бороды он был гладко выбрит,
впрочем, Таринор допускал, что вкусы короля за все эти годы могли и
поменяться.