всего
лишь каких-нибудьшестьдесят пять
лет? Разве это не стоит того, чтобы пахать всю жизнь, дожидаясь
заветной эвтаназии? Разве не стоит ради этого лизать задницу боссу,
законченному козлу? Разве не это реализация Великой Западной Мечты,
о которой долдонили из каждого утюга?
По телеку
бодро рапортовали, как чисты стали реки, как восстанавливается
амазонская сельва, и как в горах Шварцвальда снова увидели медведя,
в первый раз за последние двести лет. Только Мишке на это было
плевать. Он и знать не знал, что это за Шварцвальд такой и где он
вообще находится. У них в школе не было географии, ее отменили за
ненадобностью. Мама говорила, что это где-то далеко на западе.
Тогда что от него толку, если в те горы не сунуться. Мусульманские
анклавы уже поглотили Фрайбург и Штутгарт, и туда ходу не было,
если только ты не получил официального приглашения, а твоя спутница
не была одета в черное с головы до ног. В тех местах жили особенно
суровые парни, в отличие от Гамбурга, где порядки были немного
попроще. Там женщины могли обойтись одним платком на голове.
Впрочем, простота эта была весьма относительной. Попытка выйти на
улицу с непокрытой головой или без креста, нашитого на одежду
христианина, была бы суицидальным безумием. Примерно таким же, как
объявить себя в тех землях атеистом.
Ребята
тусовались на обычном месте, на бывшей спортплощадке, на которой
уже давно никто не занимался спортом. Незачем было беречь здоровье.
До Зазеркалья как-нибудь доскрипишь, и ладно. А там до хронических
болячек еще не додумались.
— Привет,
парни! — Мишка хлопнул по протянутым ладоням. — Какие
делишки?
— Да
никаких, — ответили ребята. Томас, Вольф и Гельмут. Они с первого
класса вместе. — Херней страдаем, как обычно. Сам-то как,
Михель?
— Дерьмово,
— честно признался Мишка. — Деньги очень нужны.
— В очередь
становись, — смачно сплюнул Томас. — Сразу за нами.
— Я
серьезно, — сжал скулы Мишка. — Матери совсем плохо. Страховку
отобрали.
— Да,
проблема, — покивали ребята. — А в Зазеркалье она, значит, не хочет
перебираться?
— Не хочет,
— понурился Мишка. — Да и я не хочу, чтобы ее туда
досрочно...
— И мои
предки тоже туда не хотят, — признался Томас. — Молятся каждый
день, представляешь? Я просто охренел, когда в первый раз увидел.
За моим папашей такого сроду не водилось.