И без того чистая квартирка теперь
блестела чистотой и свежестью. Все свои вещи Мишка разложил по
местам, заправил кровать и даже полил цветок, стоявший на
подоконнике. Теперь можно и на улицу. Они с ребятами договорились
встретиться в двенадцать на спортплощадке.
Мишка поскакал по ступеням, не
обращая внимания на изрисованные стены облезлого подъезда. Тут
давно не было ремонта, да никогда и не будет уже, наверное. Он
аккуратно перешагнул через тело пьяного соседа, который снова не
дополз до своей квартиры, и вышел на солнечный свет.
— Здоров! — Мишка хлопнул по ладоням
друзей.
— Ну, как мы их? — восторженно
сказал Вольф. — Акулята несчастные!
— Да! — помотал головой Гельмут. —
Было круто! Никогда еще не видел, как мозги из башки вылетают. Я
чуть не блеванул!
— Парни, — сказал вдруг Мишка. — А
что мы с вами дальше будем делать?
— Ты это о чем? — повернулись к нему
друзья. На их лицах было написано искреннее непонимание и даже
обида.
— Мы вот в игрушки играем, тусуемся,
не делаем ни хрена, — пояснил свою мысль Мишка. — Работы нет, и не
предвидится. Перспектив на горизонте нет. Нам уже по восемнадцать.
До эвтаназии еще сорок семь лет, а мне уже все осточертело.
— Мы же хотели отобраться..., —
несмело ответил Вольф, но осекся. Да, они играли весьма неплохо, но
он и сам понимал, что их уровень был несопоставим с уровнем
настоящих профи, звезд киберспорта.
Эта тема была табу в их компании.
Мальчишки никогда не обсуждали ее, таков был молчаливый уговор. Они
верили в свою мечту, которая не давала им превратиться в растения
все эти годы. Точнее, они делали вид, что верят, до этого самого
момента, пока один из них не заявил прямо, что все это нелепая
чушь. Прямо сейчас под прошлой жизнью была подведена жирная черта,
и плечи только что улыбавшихся новому дню молодых ребят опустились,
а перед глазами встали их родители. И каждый вдруг увидел в них
самого себя.
— Я не буду бухать, как батя, — с
болью в голосе сказал Гельмут. — Я знаю, почему он пьет. Это из-за
матери. Он ишаком подрядился к Бехару, чтобы ей лекарства покупать.
Он ее любит, но жить с этим не может, потому и заливает глаза этим
пойлом. Он же работал всю жизнь, а теперь себя грязью чувствует,
иждивенцем, преступником... А она... Она ревет ночами... Я же
слышу... Проклинает себя за это, а отказаться не может. Боится
умереть... И в Зазеркалье тоже не хочет... Простите, парни, не надо
было вас грузить этим. Это мои проблемы, не ваши...