— Видишь! — поднял палец Роб. — Ты
уже начал понимать, как тут все устроено.
— Ты что-то говорил про связь с
Землей и возможность перевести деньги, — глядя в глаза Робу,
напомнил Мишка.
— Говори! — Роб пустил по столу
планшет, на котором перед этим набрал что-то. — Я же знал, что ты
заявишься сюда. У тебя две минуты.
— Мама! — Мишка неверяще смотрел на
такое родное, испещренное мелкими морщинками лицо.
— Мишенька! — в голос заплакала та,
кто был ему дороже всего и на этом свете, и на том. Хотя, какой из
них тот, а какой этот? Он уже запутался!
— Мама! — заорал Мишка, боясь, что
она его не слышит. — Мама! Как ты?
— Нормально все, Мишенька! — она
смотрела на него сквозь непрошеные слезы, текущие из глаз. — Ты
где? ТАМ?
— Да, у меня все хорошо, — ответил
Мишка, у которого тоже в глазах стояли слезы. — Я на работу
устроился. Платят приличные деньги.
— На работу? — растерялась мама. —
Как на работу? Но это же тюрьма, ад! Как там можно устроиться на
работу? Я ничего не понимаю.
— Мама, прости, у меня очень мало
времени, тут связь глушат, — начал сворачивать разговор Мишка, видя
гримасы Роба. — Я тебе денег пришлю, чтобы ты лекарство купила.
— Не надо, — грустно покачала
головой мама. — Я не стану их пить, сыночек. Я уже сходила в
магистрат. Меня пригласят на эвтаназию в течение месяца.
— Зачем? — завопил Мишка, не обращая
внимания на отчаянные гримасы Роба, который водил ребром ладони по
шее. — Не делай этого!
— Мне незачем тут больше жить! —
грустно сказала она. — А там, в Желтом Мире, я буду ближе к
тебе...
— Как в Желтом? Почему в Желтом? —
растерянно спросил Мишка в черный экран. — А почему связь
прервалась?
— Потому что кое-кто исчерпал весь
счет, — сварливо ответил Роб. — Знаешь, как дорого звонить туда? Ты
удивишься!
— Сколько? — спросил Мишка.
— Сотня за минуту! — свысока
посмотрел на него Роб. — Как тебе расценки? Людоеды просто! Грабят
средь бела дня!
— Сотня! — Мишку скрутило
истерическим смехом. — Я тебе все верну, до последнего цента.
Сотня! Ой, я не могу!
— Итак, — Роб снова был деловит, а
Мишка уже перестал хохотать, как полоумный, и только прыскал в
кулак, вспоминая свой визит на тринадцатую авеню. — Ты хотел
поговорить о работе.
— Да, хотел, — ответил Мишка, в
голове которого билась тревожная мысль — «Желтый Мир! Желтый Мир!
Желтый Мир!». — Я хотел бы попасть туда, где можно стрелять. На
такую охоту я, пожалуй, подпишусь.