— Я нисколько не шутил, — ответил
я.
Он прекратил смеяться и уставился на
меня изумлённым глазами, а затем вновь залился хохотом.
А я просто смотрел на него и
улыбался.
— Спасибо, — выдохнул Кевин спустя
минуту. — Я отлично провёл время. Я... будто вернулся в прошлое и
снова стал молодым. Будто вновь занимался Лудестией вместе с
капитаном Джонсоном, — закончил он тихо.
Сжав кулаки, я прикрыл глаза.
Я не предлагаю присоединиться к себе
тем, кто всё равно откажется.
Но...
В тот момент я проиграл своим
чувствам и быстро сказал:
— Поплыли с нами, профессор. За
Франки-Штейном нужен глаз да глаз. Вы нам очень пригодитесь. А мы
будем очень рады, если вы присоединитесь. Я буду очень рад.
Наши взгляды встретились. Секунд
десять Кевин боролся сам с собой, а затем отвёл взгляд.
— Я не могу... Я слишком стар для
этого, капитан Лаграндж. У меня семья, дети... Я... Прошу, не
искушайте меня! Когда-то я пообещал себе, что как офицер я буду
выходить в море лишь на Лудестии. И я не хочу отказываться от своих
слов.
— Вот как, — усмехнулся я. — Что ж,
на том и порешили.
***
Пристань бурлила. С верхней палубы
Франки-Штейна Марси видела, что проводить их в путь собралось едва
ли не полгорода. Кто-то подбадривал, кто-то сыпал проклятьями, но
равнодушным не остался никто.
А затем совершенно внезапно гвалт
начал стихать. Через несколько секунд город будто бы и вовсе
погрузился в тишину, нарушаемую лишь плеском волн да криками
чаек.
И размеренным цоканьем каблуков о
деревянную пристань.
Фигура капитана поражала одновременно
величественностью и расслабленной беззаботностью. Он шёл, не
обращая внимания ни на кого, держа в руках бутылку рома.
Его плечи и спину закрывал длинный
потёртый плащ. Плащ красного цвета с погонами свободного капитана.
Именно этот плащ носил на заре своей карьеры отец Марси — капитан
Джонсон. Почему-то Марси считала вполне логичным, что её бабушка
подарила этот плащ Тео.
Пшеничную голову капитана Лагранджа
украшала тёмно-синяя треуголка — подарок от Лагранджа-старшего. Она
дополняла образ. Сейчас человек, подошедший к корме
пришвартованного Франки-Штейна, выглядел точь-в-точь как выглядел
легендарный отец Марси. По крайней мере, очень похоже капитана
Джонсона изображают на гравюрах. Если не считать отличия в цвете
кожи и волос, конечно.