«Кажется, инквизиторы дополнительно наложили на нее заклятие немоты», - подумал Кей.
- Богохульствовала. Грозилась наложить на всех присутствующих смертельное проклятие, - коротко прокомментировал Нермерус в ответ на невысказанный вопрос Кея. – Разумеется, в ошейнике у нее ничего не вышло бы, но ты же знаешь, мой мальчик, народ суеверен. И невежествен. Вон погляди на ту почтенную матрону! Мало того, что притащила смотреть на казнь своих малолетних детей, так и сама в тягости. Не дай Бог скинет дитя или раньше времени начнет рожать! Не себя же винить будет! Скажет – ведьма виновата! Убрать бы эту дуру от греха подальше! - проворчал он как бы про себя.
Нермерус поманил пальцем одного из своих людей. Выслушав приказ, тот сразу же отошел. Кей был уверен, что скоро к беременной горожанке подойдет кто-то из инквизиторов или монахов и осторожно уведет ее из толпы. Деликатно и не привлекая внимания других. Под каким-нибудь благовидным предлогом. Да, Великий Инквизитор умел был политиком и тактиком. А также просто внимательным к мелочам и заботливым человеком.
Вот закончились последние приготовления. Стрелки встали наизготовку. Кей отвернулся. Хорошо, что он видел ведьму издалека. Смотреть в ее умоляющие глаза ему совершенно не хотелось. Неуместная жалость, ыбыш тебя побери, ругнулся Кей на себя и сурово поджал губы. Нет, жалеть ведьм – это все равно что жалеть сорняки на твоем огороде.
Великий Инквизитор махнул платком, и по лугу разлилась тишина. Девчонка разразилась руладой последнего жалобного мычания, продолжая яростно выкручиваться из веревок, которыми ее привязали к дереву у монастырской стены. Выстрелы. Кей отвернулся.
- Хорошо поработали, - грустно заметил Сенертий, краем глаза поглядывая на одного из своих подчиненных, обрезающего веревки на поникшем теле. - Одной меньше.
- А сколько их еще осталось… - пожал плечами Кей и церемонно поклонился, прощаясь.
Он боялся, что Нермерус позовет его пообедать вместе. В столице они действительно иногда устраивали совместные трапезы. Когда были важные вопросы, решение которых касалось обоих ведомств – Дознавательского Приказа и Инквизиторского ордена. И Кей давно привык к общению с Великим Инквизитором. Когда-то давно, еще только получив свою высокую должность, Кей испытывал некий дискомфорт, когда Нермерус звал его «мой мальчик». Возможно, это был снобизм аристократа, за плечами которого стояла целая шеренга предков с магией в крови. А Нермерус, насколько знал Кей, происходит из незнатного рода. Однако король Сигирмун III начал свое правление с достаточно радикальных реформ, первоначально вызвавших недовольство среди знати. А именно стал возвышать и раздавать высокие должности простолюдинам, дарить земли и титулы за заслуги перед государством. И Кей, в отличие от своего отца, оценил прозорливость государя. Нермерус был человеком, чьи опыт, мудрость и преданность короне стали опорой безопасности в Авалакалоне.