Поддавшись непонятному порыву, Иннэль пошла вслед за женщиной по узкой улице.
Женщина, искавшая апотропей, шла по улице, что-то горестно шепча себе под нос.
- Простите! – преодолев неловкость, обратилась к ней Иннэль.
- Что? – откликнулась женщина, обращая на девушку покрасневшие глаза.
- Понимаете… Я помощница лекаря… - перевела на местный язык Иннэль название своей бывшей профессии. – И я услышала, что ваш ребенок болен. Может, я могу помочь? Хотя бы посмотрю его?
- Да чем вы, милая госпожа, помочь-то сможете? – усомнилась женщина и с недоумением оглядела платье Иннэль. – Нешто госпожи лекарям пособляют?
- Давайте я посмотрю. Хуже-то от этого не будет! – сама не понимая, почему она упорствует, твердо сказала Иннэль.
- Ну пойдем, коли так.
Улицы кружили, но Иннэль старалась запоминать по приметам дорогу назад. Ага, тут кожевенная мастерская – по запаху можно за сто шагов унюхать, тут колодец – каменный, смешной, с барельефом в виде рычащей морды льва. У колодца стоял стражник и лениво поглядывал на женщин, ожидающих своей очереди, чтобы набрать воды. Вот узкая улочка, заставленная бочками под навесом – лавка бочара. Женщина вела Иннэль из центра на окраину.
- Сюда! – наконец сказала она и толкнула рукой покосившуюся дверь.
Иннэль пригнулась и шагнула вслед за женщиной в дом.
Внутри была одна большая комната с тяжелой мебелью потемневшего от времени дерева. В большое окно вливался свет. В углу стояла кровать. Занавески, обычно скрывающие кровать от глаз, были отдернуты, и Иннэль увидела на ней бледного мальчика.
- Мама! Иржи в таком же состоянии! – сказала девочка лет двенадцати, которая сидела рядом с кроватью и шила что-то на пяльцах.
- Мой мальчик! – с болью сказала женщина.
Раздались шаги, и из соседней комнаты вышла старуха.
- Нашла апотропей? – спросила она.
- Ни одного не нашла, - пожаловалась мать, - все рынки обошла, но ни одного нет. Все раскупили в первые же дни, как эта болезнь началась.
- Я посмотрю мальчика? – попросила Иннэль.
- Госпожа? – удивилась старуха.
- Вот, говорит, что лекарю помогает, - с недоумением произнесла мать.
Иннэль подошла к ребенку. Мальчик был бледен, чуть ли не с зеленоватым оттенком. Он тяжело дышал, с какими-то хрипами. Иннэль приложила руку к его покрытому испариной лбу.
- У него жар, - сказала она. – Когда он заболел?