Игнат не стал спрашивать, что за
амброзия. Видимо, это было сленговое название энергии.
— Что здесь происходит? — перевел он
тему, показывая рукой на площадь.
— Еду местным раздают, — пожал плечами
Штейгер и усмехнулся. — По талонам, как в вашем любимом Советском
союзе.
Он пихнул Игната в плечо, давая
понять, что пошутил. Хаммер проигнорировал шутку, а Рафаль возвела
очи к небу, таким нехитрым способом выражая свое мнение о
немце.
— А вот это? — Игнат показал на
потасовку.
Избиение альтийца как раз закончилось.
Сейчас его подняли и куда-то уводили. Стоящие по краям площади
солдаты также остались безразличны к происходящему.
— Надзиратель выполняет свою работу, —
сухо ответил Хаммер. — Мы не вмешиваемся.
— Надзиратель? — переспросил
Игнат.
— Наши гении из командования придумали
это, — вмешался веселый Штейгер. — Ты же слышал, что у этих дикарей
рабы есть, да?
— Ну, — кивнул Игнат.
— Ну вот, — пожал плечами немец. —
Рабов освободили, и сейчас они помогают контролировать местных. И
ого-го, как помогают! Пожестче наших.
Немец показал рукой на тех самых
надзирателей. Сейчас Игнат отметил, что в отличие от остальных, те
носят белые повязки на рукаве. Наблюдая, как жестко они подавляют
любые нарушения порядка, Игнат оценил простоту и эффективность
решения.
Наличие рабов, ненавидящих своих
хозяев, вскрыло непростительную слабость местного общества.
Социальные инженеры Земли не преминули этим воспользоваться, подняв
статус невольников. Уж теперь они будут контролировать своих бывших
хозяев на совесть. А еще не предадут, ведь при возвращении прежнего
уклада жизни их ждало жестокое возмездие.
Это можно было назвать естественной
жестокостью жизни. Охотник всегда должен быть готов стать дичью, а
хозяин — рабом.
— Че-то мне это напоминает, — с
усмешкой прищурился на собеседника Игнат. — Немцы решили вспомнить
свое прошлое?
— Обижаааешь! — все в том же шутливом
тоне ответил Штейгер. — Это общекультурное наследие Земли: опыт
правильного послевоенного уклада, культивировавшийся веками
человеческих войн! Это только вы, русские, какие-то неправильные. С
вами воевать — проще удавиться.
Игнат на это только
хмыкнул.
— А где Пастырь? — спросил он. — Тот
ксенос, который приехал с русскими?
Хаммер молча показал на
замок.
— Мне надо увидеть его, — произнес
Игнат, поворачивая в ту сторону. — Бывайте.