— Ясно, — стушевалась студентка, —
простите.
Отработанным движением врач с
фельдшером повернули пострадавшую на бок, подсунули сзади носилки —
и снова уложили её на спину, закрепив ремнями.
— Несём аккуратно и в ногу, — дала
напутствие «носильщикам» Рысь, — помните, что малейшая тряска
причиняет боль. Поэтому действуем бережно и внимательно.
В машине она выдохнула с облегчением
и сняла с себя куртку.
— Ну что, Олеся, начинаем лечиться.
Толя, с тебя обезболивание, я пока накладываю турникет.
Толик возился с одеждой пациентки,
старательно пытаясь дышать ртом: невыносимо приторный запах сбивал
рабочий настрой и отправлял мысли совсем в другом направлении —
выйти на улицу и продышаться. Рысь вещим пером в своей прекрасной
заднице — а как же ещё? — считала его замешательство, наклонилась
ближе к шее пациентки и принюхалась.
— Ты что, весь флакон на себя
вылила?
— Ничего не весь, — ничуть не
смутилась Олеся, — два пшика на запястья, два за уши, два на шею и
один в волосы. Я же не в универ пошла, а гулять. Что, нельзя?
— Уж лучше бы ты в универ пошла, — не
сдержалась Александра, — нога бы целой осталась. Толя, респиратор
надень.
В маску воздух поступал уже в
очищенном фильтрами виде, и вскоре гудевшая голова вернулась на
место, а вместе с ней сосредоточенность и медицинские навыки. Рысь
за это время успела обернуть бедро пострадавшей ноги ремнём
турникета, закрепила и закрутила механизм, проверяя пульсацию.
— Выставь время на таймере, — велела
она помощнику и взяла в руки ножницы.
— А ножницы вам зачем? — неожиданно
заволновалась пациентка. — Ногу отрезать будете?
— Нет, конечно. У тебя на сапоге
молнии нет, придётся расстригать.
— Сапоги? — если бы не фиксирующие
ремни, то девчонка подскочила бы на носилках. — Нет! Не надо сапоги
резать! Они новые, я их только второй раз надела. Давайте их
как-нибудь так снимем, без разрушений.
Вот теперь Олеся выглядела
по-настоящему взволнованной, даже губы затряслись и щёки
порозовели.
— Можно, конечно, попробовать, —
задумчиво протянула Александра Ивановна, — но есть риск снять сапог
вместе с ногой... Такой вариант устроит? Или всё-таки будем
резать?
Олеся с видом мученицы лежала на
носилках, плотно сжав губы и закрыв глаза, из-под накрашенных
ресниц по щекам текли слёзы. Чудная девица: со сломанной ногой без
обезболивания валялась в снегу и не плакала, а вот потери обуви
выдержать не смогла. Это воплощённое страдание и смирение перед
лицом судьбы Александру Ивановну ничуть не тронуло, поэтому она без
колебаний привлекла фельдшера к преступлению против моды, и тот,
временами оглядываясь на страдающую пациентку, крепко держал обеими
руками край сапога, а по мере продвижения ножниц вниз —
расходящиеся в стороны полотнища кожи с мехом.