— Вот тут внутрь загни, чтобы в рану
шерсти не накрошить, — Рысь дошла до стратегического места и
погрызла губу, примериваясь для удачного движения, и Толик в
очередной раз удивился этой Сашиной метаморфозе: час назад она
колбасу нарезать ровно не могла, а сейчас так уверенно и точно
орудовала ножницами, будто с ними в руке родилась. Или каждый день
обувь на сломанных конечностях стригла.
Вскоре показался острый осколок
кости, прорвавший тонкий носок насквозь, и врач остановилась,
очерчивая пальцем примерную схему
— Сделаю разрезы по кругу, чтобы
получить максимальный доступ, сам сапог снимать не будем, — тихо
проговорила она. — Обе лодыжки* сломаны, не стоит их лишний раз
тревожить.
Александра Ивановна разрезала
пропитанный кровью носок, аккуратно спустила его вниз и обложила
рану салфетками.
— Шину давай, — велела она Толику и,
секунду подумав, добавила: — Проволочную.
Пока врач накладывала повязку,
фельдшер примерился и согнул шину по размеру ноги пациента.
— Ну, с Богом, — они в четыре руки
приподняли пострадавшую конечность, подсунули под неё конструкцию и
зафиксировали всё бинтами. При раздававшихся при этом характерных
звуках крепитации* Рысь морщилась, как от зубной боли.
— Ну что, Олеся, — преувеличенно
бодро обратилась она к девушке, — первый этап пройден успешно,
поздравляю и хвалю за терпение. Сейчас доставим тебя в стационар, и
там уже врачи доведут твою ногу до ума.
— Гипс наложат? — Олеся разлепила
крепко зажмуренные веки и теперь непрерывно моргала от яркого света
потолочной лампы. Александра Ивановна кивнула в ответ на
вопросительный взгляд Василича, и машина тронулась с места.
— Нет, гипс в твоей ситуации не
подходит, его используют при закрытых переломах. Тебе предстоит
операция. Перелом со смещением, нужно вернуть кости на место.
— Ну вот, — пациентка вздохнула и
сложила руки на груди, — а как же учёба? Сколько я на больничке
просижу?
— Точно сказать не могу, тут всё
очень индивидуально.
— А на костылях передвигаться можно
будет? Или придётся всё это время лежать?
Рысь вытерла ватным тампоном тёмные
дорожки и размазавшуюся косметику вокруг глаз, а затем села на своё
сиденье, сунула фельдшеру в руки документы и велела заполнять.
Толик сразу понял, что начальница тянет время и надеется
переключить внимание пациентки на что-нибудь другое. Как бы
Александра не отпиралась и не открещивалась от веры в медицинские
приметы и сверхъестественное, бдительный подчинённый уже не раз
замечал за ней следование определённым алгоритмам: чётких прогнозов
не давать, левой ногой из машины не выходить и раньше времени
лёгкому вызову не радоваться. На рабочем месте Рысь обычно носила
сосредоточенно-отстранённое выражение лица, пока больному оказывали
помощь, везли и сдавали в стационар, а вот потом, когда вызов был
официально закрыт, позволяла себе расслабить мышцы и вернуть на
место сдвинутые брови и напряжённо поджатые губы. А иногда, в особо
тяжёлые смены, «маска доктора» настолько плотно прирастала к
женскому лицу, что держалась на нём до самого конца
дежурства...