Держу трубу в руках. Судорожно вспоминаю код какого-нибудь
города. Москва. Самый популярный.
Набираю. Идут гудки. План работает. А заключается он вот в
чем.
В эти времена деньги списывают с того момента, как только
происходит первый гудок. Еще несколько лет пройдет, прежде чем
начнут вести учет с момента соединения с абонентом. А междугородний
вызов должен опустошить счет Раневского. На это и расчет. После
этого дело будет уже за Флорикой и Элаизой. Потому что в следующий
раз, когда бессмертному нужно будет совершить звонок, он не
дозвонится. До людей, которые бдят за Машкой. Что мне и нужно.
Однако до тех, кто сидит с мамой, тоже.
– Можно еще раз? – спрашиваю я, когда соединение прерывается. –
Бабушка старенькая. Ей время нужно, чтобы дойти.
Раневский снова ерзает на своем ящике. За кошечку переживает. Но
чтобы телефон долго был в моих руках не хочет. Видимо, боится, что
позвоню в милицию или еще куда. Разбить не могу. Это он понимает. А
вот подумать о том, что на телефоне могут кончиться деньги ни
бессмертный, ни другие воскресшие души в телах скинхедов не могут.
На той стороне сеть не ловит.
– Звони, – хрипит бомж.
Я снова набираю междугородний телефон.
Идут гудки. Обрываются на середине. Деньги кончились.
– Алло? Клавдия Петровна? Это Костя, – я делаю вид, что
разговариваю по сотовому. – Простите, что разбудил…
Мое представление продлилось недолго. Очень скоро я вернул
телефон Раневскому.
– Спасибо, – благодарно кивнул я.
Горец не ответил. Засунул трубку обратно в карман и закурил. Я
выдохнул.
Теперь осталось дождаться возвращения своих боевых подруг. И
желательно, чтобы они оказались здесь до того момента, когда
Раневскому снова нужно будет звонить своему человеку и
подтверждать, что с ним все в порядке.
Время бежало предательски быстро. Совсем не так как чертовы
сорок минут во время уроков в школе в прошлой жизни. Я периодически
бросал взгляд на свои «Montana» и понимал, что доверился тому
человеку, который однажды уже предал меня. Хоть и был под гипнозом.
Но сейчас другого выхода нет. Войны кланов не избежать. А вот
генерала и своих близких я спасти все еще могу.
– Куда запропастилась эта девчонка? Уже без пяти, – работорговец
убрал карманные часы обратно во внутренний карман своей шубы. –
Если она не приедет через четыре минуты, я позвоню куда нужно, и мы
попросим твою мать рассказать Элаизе, что нужно было
поторопиться.