Дальше работяга не продолжает, но и так, без лишних слов, ясно,
что он считает себя вправе раскулачивать селян, потому как а что
они… в самом деле?! А?!
Вытащив из-за пазухи ещё одну редиску, он протёр её о спецовку,
поглядел, поплевал и протёр ещё раз, после чего протянул мне,
подмигивая и скалясь.
Машинально, на одной брезгливости, делаю пару шаг назад, и лицо
у работяги искажается так, что ещё чуть – и без грима в фильм
ужасов, на роль второго плана.
- Чистеньким хочешь быть? – делая шаг вперёд и по-гусиному
вытягивая загорелую, обветренную шею, шипит он, брызгая слюной, -
Смотри, сучёнок…
Куда и почему я должен смотреть, не вполне ясно, но накал
ненависти несообразен ситуации, и я понимаю, что это, наверное,
что-то психическое… чёрт!
Дальше, впрочем, конфликт не продолжается, и он, сплюнув себе
под ноги, остался стоять, глядя на меня с непонятным вызовом. А я,
не отрывая взгляда от странного, и кажется, опасного типа, бочком
удаляюсь по дороге, готовый, если вдруг что, сорваться в галоп. Ну
его на хрен!
Отойдя подальше, я перевёл дух и пошёл спокойней, не забывая,
впрочем, поглядывать не только по сторонам, но и назад! От
греха…
Вскоре, впрочем, меня отпустило, и я пошёл чуть помедленней, не
без удовольствия глазея по сторонам, и чувствуя себя не то туристом
в глубинке, не то членом этнографической экспедиции, не
обременённым особыми обязанностями. Собаки здесь, не взбудораженные
рёвом строительной техники и нашествием нахальных незнакомцев, в
большинстве не агрессивны, и, тявкнув вслед пару раз, тут же виляют
хвостами (ничего личного, бро, служба!), теряют всякий интерес и
продолжают заниматься своими собачьими делами.
Деревенька, в которой мы нашли временный приют, лентой
вытянулась вдоль колхозных полей, и если там, ближе к стройке, всё
испохаблено и загажено, то здесь, куда строители почти не заезжают,
она вполне живописна, и местами – хоть на открытку! Некоторые дома
прямо как игрушечные, с резными наличниками и прочими признаками
справных хозяев, которые заботятся не только о желудке, но и о
душе.
Деревья здесь старые, раскидистые и кучерявые, со скворечниками
почти на каждом, с белёными по весне стволами, и до того порой
красивы, что время от времени, забывшись, я останавливаюсь, и,
хлопая себя по карманам, ищу телефон, чтобы сделать фото.