Впрочем, нашёлся в бумагах и второй
предельно странный момент: «В случае смерти заказчика, исполнитель
получает право оставить за собой полученные по данному контракту
имя и титул, и вступить в наследование как законный представитель
семьи Сонтор».
Я закашлялась, прочитав такое, и
конечно спросила:
– Почему?
Её светлость пожала плечами:
– У меня нет других наследников. Имею
право распорядиться своим имуществом как пожелаю.
Оу! А бабушка-то отчаянная!
– Филиния, – я попробовала воззвать к
её разуму.
– Этот пункт мы оставляем, – заявила
леди строго, и я, после недолгого напряжённого раздумья, разрешила
не трогать и свой.
Рисковать так рисковать!
– Отлично, – заявил на это не
желавший переписывать бумаги Вишик.
После чего нам подали стальную
перьевую ручку вполне обыкновенной, земной конструкции.
Разница заключалась в принципе
действия – чернил в ручке не имелось. Следовало прикоснуться пером
к подушечке безымянного пальца, после чего оно самостоятельно
прокалывало палец и забирало кровь. Отобранной крови хватало на
одну подпись, поэтому пальцы нам Филинией пришлось колоть
дважды.
Затем Вишик влепил на листы мерцающую
печать, и я прилипла к бумаге, понимая, что всполохи на чернилах –
самая настоящая магия.
– Нравится? – юрист хмыкнул. –
Привыкайте. – И совсем тихо: – Тем более это не магия, а так.
Ерунда!
Я посмотрела внимательно, и мне
передали новую бумагу. Там значилась цифра в две тысячи золотых и
слово «аванс».
Пересчитав на земные деньги, я нервно
вздохнула – речь о двух миллионах? Это казалось абсолютно
нереальным, простые люди столько не зарабатывают. А Филиния с
улыбкой водрузила на стол увесистый кожаный кошель…
Сдёрнув шнурок, я вздохнула опять –
монеты оказались блестящими и красивыми. Вытащив одну, всмотрелась
в герб с изображением то ли орла, то ли грифона, и в мужской
профиль, размещённый с другой стороны.
– Это король? – спросила я.
– Георг, – с неприязнью кивнула
Филиния.
Это имя я помнила. Причину, по
которой новоявленная бабушка морщится, тоже понимала.
– Неужели он имеет право распределять
ваше имущество? – не удержалась я от вопроса.
– Нет, конечно, – в голосе герцогини
появились ледяные нотки. – Но дадим мальчику помечтать!
Мальчику? Для Филинии он точно был
мальчиком, но, судя по изображению на монете, юностью там уже не
пахло. Мужчина. Матёрый и властный.