Кажется всё, инцидент исчерпан,
но…
– На кого вы смотрели? – тон Георга
не изменился.
– Я… Нет, не на кого. Просто…
– Да-а-а? – с неестественным
удивлением протянул король.
А я думала так он может только со
мной. Какое счастье, что я не единственная, с кем разговаривают в
подобных интонациях!
Повисла пауза. Правитель очевидно
гневался, а реакцию Брогс я видеть не могла, но даже её затылок
выглядел скукоженно.
– Я хочу, чтобы вы запомнили, – Георг
неожиданно успокоился, и этот спокойный голос прозвучал страшнее
рычания. – Любой взгляд я буду расценивать как оскорбление,
адресованное лично мне. Любой вздох. Любое шевеление пальца. Вам
ясно?
Меня словно обдало огнём.
Вспыхнуло всё: щёки, уши, шея,
показалось, что даже руки побагровели.
Ведь я правильно понимаю, что речь
обо мне? Про взгляды-вздохи сторону меня?
– И это касается не только Академии,
– продолжил Георг, по-прежнему обращаясь к Брогс, – и не только
вас. Это касается всех, в любых обстоятельствах. Я ясно
выражаюсь?
Он говорил так, словно несчастная
девица какой-то рупор. Георг будто давал ей поручение, и я точно
знала, что адептка это поручение выполнит. Совсем скоро о
«пожелании» монарха будет знать весь свет.
Моя реакция? Стало ещё жарче и ещё
неуютнее. А Джим, рядом с которым я сидела, даже отодвинулся,
спасибо, что только на миллиметр.
Новая пауза, и король
резюмировал:
– Отлично. Возвращаемся к работе.
После этого лекция продолжилась. Она
прошла в гробовой тишине и в таком напряжении, что мне с трудом
удавалось что-то записывать – рука стала деревянной.
Лишь после звонка и ухода Георга я
смогла выдохнуть и убедить себя в том, что озвученное обещание
ничего не значит. Король просто припугнул девицу, нарушавшую
дисциплину. Других трактовок у этого выступления точно нет.
Только настроение моё всё равно
умерло. Я слишком ясно понимала, что теперь уж точно стану изгоем –
ну кому охота общаться с той, за кого может прилететь от самого
короля?
Словно подтверждая эту мысль, от меня
откололся МикВой. На ближайшей перемене приятель просто испарился,
и к следующей аудитории я шагала в одиночестве.
Шла грустная и почти несчастная. И
ничуть не обрадовалась, услышав рядом бодрое:
– Привет!
Взгляд в сторону, и я увидела
растрёпанного, довольного жизнью Психа. Он ещё не знает о
предупреждении? Или в самом деле неадекватный настолько, что ему
всё равно?