Под стать голосу была и улыбка – не
бесшабашная мальчишеская усмешка, а что-то такое же спокойное,
глубокое, затрагивающее, казалось, не только мышцы лица и взгляд,
но и всю его фигуру до кончиков пальцев. Надежда поймала себя на
мысли, что скользнула взглядом от лица незнакомца на его плечи и
руки, проследив до крепкой загорелой кисти, обнимавшей стакан. А
взглянуть снова ему в лицо она почему-то не посмела.
- Вы смущены, - это был не вопрос, а
констатация факта. – Вам не часто приходится… общаться с
мужчинами?
- Ошибаетесь, - она все-таки подняла
взгляд. – С мужчинами мне приходится общаться довольно часто…
У нее целая бригада мужчин, не считая
просто рабочих цеха.
- Но? – он опять улыбнулся. – Не
стесняйтесь признать – всегда есть это самое пресловутое «но», ведь
так?
Надежда кивнула.
- Вы молчаливы, - это опять была
констатация. – Я вас смущаю? Мне уйти?
В любой другой день она бы кивнула и
указала на дверь. Хватит с нее одного мужа и многочисленных
женихов, которые только что слюни не пускали, глядя на ее фигуру, и
так и норовили форсировать события, уже на первом свидании
настаивая на пресловутой чашечке кофе. Но сегодня…
Надежда прикусила губу, чтобы не
вырвалось отчаянное: «Нет!» - но, наверное, что-то было в ее
взгляде, отчего мужчина внезапно улыбнулся еще шире, обозначив
ямочки на щеках, и повернулся на стуле, непостижимым образом
оказавшись рядом:
- Мне остаться?
Надежда выпрямилась, стараясь, чтобы
он не прочел радости в ее глазах, скучающе окинула взглядом батарею
бутылок:
- Бармен!
Тот придвинулся ближе.
- Двойной бурбон со льдом, - внезапно
раздался над ее ухом тот самый бархатный баритон. – А даме
чего-нибудь полегче.
Незнакомец уже сидел рядом, сохраняя,
однако, дистанцию, и Надежда невольно порадовалась тому, что в
кои-то веки раз попался порядочный кавалер. Не спешит полапать,
готов платить. А его голос… и улыбка… и взгляд… и вообще он такой…
м-м…
Когда принесли заказ, она
замешкалась, и незнакомец пришел ей на помощь:
- Нам надо познакомиться. Аскольд, -
он отсалютовал бокалом. – Мои родители были слишком… романтичны.
Кроме того, у меня было подходящее отчество –
Арнольдович.
- Красиво, - согласилась она. –
Надежда Сер…
- Просто «Надежда». Можно?
Голос его как-то странно дрогнул,
словно он готов был умолять ее о милости. В этом было что-то
рыцарское, что-то от героев любовных романов, которые она иногда
читала.